Дурацкий Флейм, не мог выбрать учебник попроще? Я с досадой бросила книгу на стол.
Время приближалось к полуночи, неудивительно, что меня клонило в сон. Я переоделась в ночнушку, и забралась под одеяло.
* * *
Проснулась я от сигнала будильника на телефоне. Не открывая глаз, нащупала его на тумбочке рядом с кроватью и отключила. С первого раза я никогда не поднималась, будильник звонил на повторе каждые десять минут. Я иногда через полчаса только вставала. Вот и сейчас я заново проваливалась в дрёму.
И тут меня словно ударило током. Я подскочила на кровати и включила светильник, принялась бешено оглядываться по сторонам. Я была у себя дома.
Как? Почему?
Так же, как до этого я внезапно проснулась посреди леса в чужом мире, точно так же я очнулась после сна в своей родной постели.
Я посмотрела на себя: я была одета в земную домашнюю одежду и шерстяные носки, а не старинного фасона ночнушку, в которой я легла спать в домике Стёфы.
Что это значит? Какое сегодня число? Я включила смартфон, взглянула на календарь. Кажется был следующий день, после того, как я перенеслась в другой мир.
Я вскочила с кровати и выбежала из комнаты, подошла к родительской спальне. За нею было тихо. Осторожно я приоткрыла дверь и заглянула. Кровать была пуста и застелена.
Я прошла по всей нашей трёшке, везде зажигая свет. В квартире кроме меня никого не было, и никаких записок. Это выглядело странным, потому что в это время они ещё должны были быть дома. Я схватила мобильник и набрала маму. В её спальне весело зазвучала песня «Ягода-малинка оп-оп-оп». Папин телефон отозвался стандартной мелодией звонка. Куда делись родители? Ну какой человек сейчас выйдет из дома без смартфона?
Я побежала ко входной двери, распахнула её. В тамбуре было темно, и оттуда потянуло запахом дыма. Мы что, горим? Я топталась у двери, не зная, что делать дальше. Запах дыма становился всё отчётливее, и стал виден огонь со стороны лестницы. Я хотела подойти ближе, как взвизгнула от внезапной и неожиданной боли в руке. Поддёрнула рукав и увидела четыре свежие царапины, из которых начала сочиться кровь.
— Мы горим, горим! — услышала я крики и стук. — Маришка, проснись!
Потом раздалось гневное «Мяв!», и ещё четыре царапины украсили мою руку.
Я дёрнулась, вскочила и… оказалось, что я в спальне в доме Стёфы, всё вокруг горит, горят веники из трав, висящие по стенам, горят бумаги на столе и сам стол, чудом, что кровать ещё не в огне, а в мою руку вцепился когтями бешенно орущий кот.
Я спрыгнула с кровати, подхватила кота и подбежала к двери. Она оказалась почему-то закрыта на задвижку изнутри. В неё с той стороны стучалась Стёфа. Я скорее отперла дверь.
— Ой, Маришка, ты жива, — она схватила меня в охапку. — Пойдём!
— Надо попытаться потушить! — в ужасе воскликнула я. — Надо что-то сделать! Надо спасти вещи!
— Какие вещи, самим спасаться надо!
Она потащила меня по лестнице вниз. Я увидела, что огонь уже и в торговом зале, и в кухне. Он плясал по сухим пучкам трав, по мешкам, постепенно переходя на стены и мебель.
Перед тем, как выскочить на улицу, более умная Стёфа стащила с вешалки все плащи, что там висели, и сунула их мне в руки, а потом нагнулась и подобрала обувь. Механически я отметила, что она делала всё одной рукой, потому что в другой держала какую-то коробку. Коробка ей мешалась, но она её не бросала. Стёфа отперла входную дверь и буквально пинком подтолкнула меня на улицу и вышла следом, захлопнув дверь.
— Пожар, пожар! — закричала Стёфа.
Но можно было и не кричать — уже били тревогу магические колокола, сигнализируя о пожаре. В соседних домах загорался свет, люди выбежали на улицу. Соседи приносили вёдра с водой и обливали ею стены нашего дома и соседних. Нас со Стёфой и котом усадили на скамейку подальше от дома, укутали нашими же плащами. Послышался грохот — треснули окна на втором этаже. Подъехали самоходные пожарные кареты, из них выскочили пожарные, оттеснили всех от горящего дома. Среди пожарников явно был водяной маг, потому что он, раскрутившись на месте, размахивался и запускал в разбитые окна водяные шары. Потом они открыли дверь и закинули воду через неё. Несколько минут спустя огонь был побежден. Наш дом, с крыши и до первого этажа мокрый и почерневший, зиял разбитыми окнами. Он не сгорел до тла, каменные стены остались, но все деревянные перекрытия внутри, все перегородки, лестницы, мебель и прочее безнадёжно погибло в пожаре. Словно в насмешку над дверью, покачиваясь, висела на одном гвозде совершенно целая и невредимая наша новая вывеска.
Мы, заглянув в дверной проём, оценили масштабы бедствия. Внутрь заходить не стали, потому что там было грязно и затоплено, а я так и осталась босая, как после сна, Стёфа всё это время держала мои ботинки в руках.
— Девочки, нечего тут делать, пойдёмте к нам, — сказала лердейса Дорита. — Пойдёмте, переночуете у нас, а утром всё посмотрите спокойно.
* * *
— Так мы и стали погорельцами, — сказала я, вглядываясь через площадь вдаль, туда, где был наш со Стёфой дом. Его ещё не отремонтировали, у нас не было на это средств, и его почерневшие стены до сих пор пугали прохожих. — Мне очень стыдно за этот случай, я чувствую в этом свою вину, — добавила я. Я имела в виду, что хоть и не знаю каким образом, но, наверное, принесённый в дом учебник огненной магии способствовал этому.
— Конечно, ты чувствуешь в этом свою вину, — раздался голос, который будет преследовать меня в ночных кошмарах до конца моих дней. То есть совсем недолго. — Конечно, ты чувствуешь вину, ведь ты его и подожгла, ведьма!
Я посмотрела вниз. Перед помостом стоял мужчина, закутанный в густо-фиолетовый плащ. Тот, кто вёл это расследование, собирал улики, арестовал меня, допрашивал, бросил в тюрьму. Он сфабриковал это дело и вынес мне расстрельный приговор.
— Что здесь происходит? — спросил он у гроссейстера Вилурейса. Он говорил так громко, что его голос разнесся над всей
