тебе не понадобится. Держи под рукой. Ты иди к Богдану Алексеевичу, а у меня ещё дела.Это не последняя наша встреча. Хорошего Вам вечера, славный господин- почти театрально попрощался Ий.
– И вам того же. Прощайте, господин Ий- попрощался я, сделав акцент на его имени.
Ий немного сморщившись, видимо из- за моего смыслового ударения, поклонился мне и удалился куда- то за дом Богдана Алексеевича. К чему вся эта загадочность? Разве не видно, что я уже целиком и полностью принял абсурдность бытия, надев на себя непроницаемую броню из радостной отрешенности ко всем происходящим событиям? Мне кажется, что таких людей должны посвятить во всё и сразу. Или наоборот? Кто такой вообще этот Ий? Он только и делает, что ходит тут загадочно и все. Нужно бы спросить мнения у моей руки. Давно с ней не переписывался. Я считаю, что Ий- это несущая стена деревни. Да, он занимается какой- то документацией, но ведь должно быть ещё что- нибудь. Другая несущая стена деревни- это Она. Она занимается какой- то культурной жизнью, рисует картины, может преподает чего детям. Она не такая закрытая и загадочная. Более того, мне кажется, если грамотно её спрашивать, то она выдаст вообще всё, о чем только можно попросить. Ий создал деревню- это неоспоримый факт. Может, он эдакий рихтарж? Следит за порядком? Тогда почему он не помог Лёнику попасть обратно домой? Похоже на то, что работенка у него непыльная. К тому же, я заметил, здесь каждый занимается тем, чем ему нравится. Возможно, Ию нравится быть загадочным мужчиной в костюме. И движимой этой мечтою он когда- то давно и создал квантово- неопределенную деревню, расщепив своё сознание.
Дома у Богдана Алексеевича было довольно шумно. Внутри, прямо, как пчелы в улье слонялись туда- сюда барышни в возрастном диапазоне от тридцати восьми до пятидесяти пяти лет. Из духовки вынимался пирог, ставился на плиту чайник, поправлялась скомканная скатерть на столе, нарезался сыр, откупоривалось вино, гладился кот, по которому я даже начинал скучать, лёжа в своей лачуге, в зале появлялись стулья и отодвигались шкафы. Всё это происходило разом и очень хаотично. Я, прямо как Богдан Алексеевич, не мог найти себе места во всем этом контролируемом беспорядке, поэтому сел рядом с ним на лестнице.
– И вот так вот каждый раз, друг- сказал мне Богдан Алексеевич очень драматично вздохнув.
– А это уже не первый раз?– спросил я.
– И не второй, Василе. В ДК репетирует кто- то, поэтому Машенька вот к нам всех позвала. Я, наверное, к себе пойду паять, а ты можешь и здесь побыть. Тебе, как филологу всяко будет интересно. Они, вроде, уже всё. Не скучай, друг. Отложи мне пирога!– сказал он уходив в свой кабинет.
В этот момент из кухни вышла Мария Семеновна, которая была явно рада меня видеть. Тем более, что я довольно сильно разнообразил в этот вечер гендерное разнообразие, будучи единственным представителем мужского пола на встрече книжного клуба.
– Василе!– радостно сказала она, снимая фартук через голову- Ты к нам? В книжный клуб?
– Да, Мария Семёновна, здравствуйте. Только я не знаю, что сегодня на повестке дня будет. Просто послушаю, мешать не буду- ответил я.
– Ну что вы! У вас образование же есть. Уверена, что и вы свои пять копеек вставите.– ответила мне Мария Семёновна, усаживаясь в удобное креслице посреди комнаты.
Я же в свою очередь присел на диван возле довольно молодой барышни лет тридцати шести. Её длинный рыжие волосы то и дело хлестали меня по лицу, когда она резко к кому- то оборачивалась. Все наконец- то уселись и принялись доставать из своих сумок книги. В зале было немного тесновато, но это, видимо, придавало происходящему сплоченности. Даже я, человек не ознакомленный с книгой чувствовал себя на своем месте. В общей сложности в комнате присутствовало одиннадцать человек, включая меня. Книга называлась «Прекрасная обыденность чертовщины темной ночи». Автора я не успел запомнить, но некоторые моменты из книги мне понравились, нужно было взять с собой почитать. По содержанию, насколько я понял, это был сборник рассказов, состоящий из четырех произведений. Одно было про девушку- кассиршу Всеславу, которая каждую ночь имела дело с утопцами, чертями и другой нечистью. Как- то очень попсовенько. Второе произведение было про региональную радиостанцию, которую захватили пришельцы и принялись транслировать что- то своё, пытаясь завлечь людей в свою культуру. Третье произведение повествовало о мужчине, который ехал по ночной дороге к своему отцу ради мести, в конце произведения он отдал ему какой- то коробок и уехал в закат, большую часть этого рассказа занимали мысли главного героя о становлении себя, как личности. И самое последнее произведение представляло собой какой- то автобиографичный рассказ с вкраплением стихов о последнем летнем дне, проведённом под покровом ночи. Последний рассказ понравился мне по содержанию больше всего. Впрочем, только его мне удалось прочитать во время встречи. Сразу после пересказа книги начались какие- то споры, распри и голосования.
Первой выступила черноволосая кудрявая женщина лет сорока шести, сидящая напротив меня. Она сказала, что ей больше всего понравилось третье произведение, наполненное шекспировскими аллегориями, метафорами и отсылками на другие культурно- значимые объекты элитарной культуры. С ней не согласилась сидящая рядом со мной рыжая девушка по имени Анна. Анна говорила о том, что эти отсылки созданы лишь для того, чтобы заполнить пространство в книге, а настоящим бриллиантом сборника является второй рассказ, наполненный страхом и отсылками на кучу фильмов в жанре ужасов. В дальнем углу дама с короткой стрижкой не согласилась. Даму с короткой стрижкой наиболее тронул первый рассказ, с едким слогом, наполненный аллюзиями на бюрократию и кучей отсылок к старославянским преданиям. Мне захотелось вклиниться.
– Неужели отсылки и аллюзии- это самое ценное в этом книжном произведении? А что насчет истории и персонажей?– спросил я, пока все отхлебывали чай с чабрецом.
– А вы, молодой человек, Василе?– спросила короткостриженая мадам из своего уголка.
– Да, кстати, я не представился. Извините пожалуйста, но мне приятно познакомиться! Спасибо, что радушно приняли меня.
После моих слов последовала церемония представлений. Но как бы это цинично не звучало, в новом коллективе мне очень трудно запомнить имена. Поэтому, запомнил я лишь имя девушки, весь вечер хлеставшей меня своими длинными рыжими волосами. Затем наш разговор продолжился.
– Не знаю, как остальным, буду говорить за себя- начала говорить короткостриженая мадам- Всё зависит от произведения, Василе. Понимаете, иногда вот читаешь что- то, а сюжет книги и не сюжет вовсе,
