умён, но это не было его самым большим достоинством.
Его натура была любящей.
Его целью была забота.
Его судьбой было объединение.
Каким бы эгоистичным, отказывающимся от сотрудничества, напуганным или ущербным ни был человек, Си-Джей всегда находил к нему подход. Он тщательно анализировал их грехи и недостатки, пока не находил общую почву. Нравилось им это или нет, но Си-Джей всегда извлекал из людей лучшее.
Мальчик, который объединил так много людей, делал это до тех пор, пока судьба не решила разлучить его.
Быстрота стали пропеллера отрезала ему ещё одну часть головы, на этот раз по линии подбородка. Ужас на мгновение открыл окно в новый розовый кусок жидкой крови, как раз перед тем, как на его шее произошёл последний поворот.
Когда винт попал ему в горло, открылись все основные вены Си-Джея. Фонтан карминовой жидкости покинул его некогда энергичное тело, а нижние части его лица и шеи упали в огонь, танцующий на полу внизу.
Таня вскрикнула, когда внутри неё взорвался переизбыток страха. Она озвучила свой настоящий ад, когда в её голову нахлынула смесь прекрасных воспоминаний, которыми она поделилась со своим братом.
Она знала, насколько особенным человеком был Си-Джей. Временами она задавалась вопросом, как они могут выглядеть, когда будут тусоваться позже, когда вырастут? Таня никогда не предполагала, что может этого не узнать. Она воспринимала это как должное.
Хотя она и не была так близка с Кипом или Бобби, как с Си-Джеем, Таня обнаружила, что задаётся одним и тем же вопросом обо всех них. Но пища для мозгов теперь была бессмысленной; все трое её братьев были мертвы.
Сиденье Си-Джея поднялось на максимум. На этот раз, когда пропеллер соединился с металлической задней опорой, вместо того, чтобы просто зажать верхнюю часть и соскользнуть, он врезался в полнопроходной борт и опрокинул всю конструкцию.
Мощность пропеллера ослабила болты на шарнире качалок, в результате чего конец с обезглавленным телом Си-Джея врезался в стену. Другой конец, где осталась Таня, упал на адскую дорожку свирепого пламени у подножия аттракциона.
В результате внезапного падения крючок, застрявший в левой подмышке Тани, выпал. После него остался зияющий порез, из которого просачивалась смесь липкого тёмного месива. Хотя разрыв освободил одну сторону её тела, другая сторона оказалась в гораздо более опасной ситуации.
Когда крючок в её правой подмышке дёрнулся наружу и вверх, ужасный результат оставил ещё одну пещеристую дыру в её полости. После выхода сталь снова зацепилась за её трёхглавую мышцу.
Она была похожа на рыбу с загнутым плавником. Но в отличие от рыбы, которая, возможно, была обречена болтаться в агонии, худшая часть ещё не закончилась. Сторона её лица и правая рука находились прямо на одной линии с пламенем, вырывающимся из основания качалок.
Когда окровавленное тело Тани поджаривалось, а волосы исчезали на глазах, она закричала что-то яростное. Она молилась и просила, но уже столкнулась с реальностью своего положения. Если бы Бог планировал их спасти, он бы сделал это уже давно.
И рука, и лицо у неё горели. Свежие волдыри выросли, когда из неё ускользнули последние остатки надежды. Она приняла невыносимую боль, понимая, что это будет всё, что у неё есть, пока не придёт конец.
Затем, совершенно неожиданно, она почувствовала, как крошечная рука обвила её запястье, а другая - локоть.
Когда Донни потянул Таню за пострадавшую конечность, палящее пламя обожгло и его руки. Но если и был человек, который мог выдержать жару на кухне, так это Донни.
Пока Таня продолжала кричать в агонии, глаза Донни расширились до гипнотических размеров. Его плоть всё ещё горела, но он продолжал. Донни дёргал горячий, воткнутый в плоть крюк, пока не сделал невозможное и не освободил руку Тани.
Он ухватил Таню за раненую руку и оттащил её от опасного пламени.
Она всё ещё была в шоке, но, стабилизировавшись, Таня схватилась за мёртвую ткань на лице. Боль была ужасной, но когда она посмотрела в глаза Донни, она смогла собрать необходимое ей количество сил. Она с изумлением наблюдала, как мальчик присел на корточки рядом с ней и заставил её подняться на ноги.
Когда солёные слёзы стекали по обожжённому телу Тани, её взгляд устремился к золотому свету в конце туннеля.
ПЕРЕХОД
- Браво! Браво! - крикнула Джеральдин.
- Ха-ха! - Фукс тоже обрадовался.
- Этот мальчик был весьма впечатляющим, но я знала, что это всего лишь вопрос времени, когда он станет слишком тонким.
- Он действительно был таким, миледи.
Джеральдин была довольна, но лёгкая кислинка всё ещё морщила её лицо. Смерть Си-Джея не улучшила её самочувствие, но заставила почувствовать себя равной. Равной недостойным, крестьянским родителям на втором экране. Их страх был легендарным. Поглощение их печалей наполнило её переполняющей благодарностью; она была похожа на отважного клеща, вцепившегося в собачий живот.
Огромная улыбка исказила лицо Джеральдин, когда она увидела сильно обгоревшего Донни и зажаренную в крови Таню, хромающую от качалок. Они продолжали бороться, но теперь были всего в нескольких ярдах от туннеля.
- Эти двое никогда не пройдут последнюю часть игровой площадки в одиночку. Приготовьтесь, нас ждут последние жертвы, - сказал Фукс.
Пока Джеральдин наблюдала, как сумасшедший учёный нажимал на рычаг, сработала потолочная вентиляция и пламя у основания качалок погасло.
Но злое пламя в сердце Джеральдин всё ещё жгло что-то яростное.
- Посмотрим, - прошептала она.
Тёмная лошадка Джеральдин, возможно, и покалечилась на качалках, но Таня всё ещё была на бегу. Внутри неё закружилась спираль незнакомых эмоций, когда она наблюдала, как пропеллер крутился над хорошенькой головкой её фаворитки. Причудливая смесь страха, надежды и возбуждения довела её до кипения. Затем она поняла, что её голова не будет разбита, судьба пощадила её и забрала вместо неё Си-Джея.
"Так и должно было быть, моя дорогая. Ты будешь моей. Есть только одно последнее испытание", - подумала Джеральдин.
Таня показала ей всё, что она хотела. Джеральдин знала, что раны девочки были серьёзными, но это было частью испытания. Если Таня смогла найти в себе достаточно смелости, чтобы сделать невозможное возможным, то девочка, несомненно, была той самой.
В лучшем случае, когда Таня с триумфом преодолеет финальную часть игровой площадки, Джеральдин отправит Фукса, чтобы он обеспечил ей постоянную заботу. Она исцелится и выздоровеет до полной силы, а затем Джеральдин сможет играть со своей новой игрушкой.
Когда Фукс настроил камеру, она перешла, показывая следующую область. Таня и Донни вновь появились на экране.
- Ух, надеюсь, это последний раз, когда мы видим этого маленького засранца, - усмехнулась она.
- Я не думаю, что
