занятий и характеристика сил. Да и то, полных данных там не было. Например, в моем досье не указывалось, что я морская ведьма. Я просто не посчитала нужным это сообщить.
– Арла сказала мне кое-что, – огорошил вдруг Эвард.
– Правда? – удивилась я. – И что же?
– Что мне нужно спрашивать кровь той, которая вернулась, потому что кровь все помнит. А еще чья-то душа расколота на осколки.
– Как интересно и непонятно, – задумчиво протянула я. – Но в этом вся Арла. Так проявляется ее дар. Она просто говорит что-то, потом сама не помнит, что именно, а человеку приходится ломать голову. Кровь и душа.... Спросить бы Гордона.
Пока мы шли, постепенно темнело. Воздух становился все свежее, словно напитываясь прохладой морской воды и ароматами зелени. А когда мы подошли к моему дому, в нем появился тот самый характерный оттенок, который предвещал перемену погоды.
Не сговариваясь, мы с Эвардом не завернули в калитку, а обошли маяк и остановились на самом краю обрыва. Под нашими ногами плескалось море. Его глубокая синева, которая разбавлялась белыми барашками волн, становилась совсем темной у горизонта. А дальше, там, где начиналось небо, собирались облака, пока еще пушистые и безобидные.
– Если это гроза, я буду изо всех сил просить природу, чтобы она обошла нас стороной, – пробормотала я, поежившись.
Словно в ответ на эти слова, вдалеке глухо пророкотало.
– Я выпустил на улицу дополнительные патрули, – тихо сказал Эвард, обнимая меня за плечи. – Сегодня в ночь дежурят Айнона и Гордон. Будем верить, что если лич и выйдет на охоту, то нам удастся его поймать.
– Только бы никто больше не пострадал.
Остаток вечера я провела будто сидя на иголках. Нет, мы не могли сказать точно, что лич убивает только в грозу, а если грозы нет, то не убивает. Но непогода все равно нервировала. А чем сильнее шумело море, тем внимательнее я начинала прислушиваться к его шуму, ожидая, что в нем снова почудится зов.
Хотя гроза, кажется, решила обойти нас стороной. К ночи небо окончательно затянуло облаками, зато больше не гремело, да и ветер почти стих. Поэтому когда Эвард предложил пойти спать, я не стала возражать и отправилась в спальню почти успокоенная.
Но разбудил нас совсем не будильник. Странный звон разорвал уютную темноту спальни, заставил меня дернуться и сонно заозираться по сторонам.
– Который час?
– Почти четыре, – хрипло пробормотал Эвард, потянувшись к тумбочке. – Прости. Это мой переговорный амулет.
Я включила ночник. Инквизитор взял амулет, активировал и произнес:
– Грэн. Слушаю.
Мне не было понятно, что ему говорили, но я с замиранием сердца следила, как хмурится лицо мужчины. А когда он отрывисто бросил, что сейчас будет, и поднялся, встала следом.
– Что случилось?
– На Айнону напали, – сообщил инквизитор, натягивая брюки.
– На Айнону? – изумилась я.
– Да. И, кажется, это был наш лич.
– Мать-природа... – Я отбросила одеяло. – Можно с тобой?
Эвард разрешил. И, только мы оделись, как моему дому подъехал экипаж.
Рассвет еще даже не начался. Небо было затянуто непроницаемой пеленой, а в воздухе висела сырая туманная хмарь. Наш экипаж неся по пустынным улицам, и стук его колес зловещей дробью отражался от стен домов.
До Управления мы долетели за десять минут. Эвард схватил меня за руку и быстро повел по лестнице на второй этаж, в кабинет дознавателей. Айнона, взъерошенная и мрачная, сидела за столом, а Гордон заваривал чай возле шкафчика в углу. У меня камень с души упал. Ведьма была жива и вроде бы не ранена.
– Цела? – спросил Эвард, не здороваясь.
Айнона в ответ скривилась и махнула рукой. Инквизитор подвинул мне стул, а сам пристроился на край стола.
– Рассказывай.
– Мы с Хэнсоном патрулировали район порта, за доками, – начала говорить ведьма. – А лич, видимо, следил за нами. Дождался, пока отойдем подальше от людных мест, и напал.
– Что с Хэнсоном? – напрягся инквизитор.
– Сильный ушиб. Лич просто отшвырнул его, потом бросился на меня. – Ведьма душераздирающе вздохнула и достала из кармана шнурок, на котором болталась обожженная проволока оправы. – Да, Айрис, я должна сказать тебе спасибо. Твой оникс спас мне если не жизнь, то здоровье точно.
– Правда? – обрадовалась я.
– Правда. Лич набросился, но оникс как будто обжег его и заставил удрать. Только сам сгорел.
ПРОДА от 24.10
– Сделаю тебе новый, – щедро пообещала я. – А ты почувствовала лича?
– Нет, – поморщилась Айнона. – Никакой жути, про которую ты говорила. Все было спокойно. Но лич очень быстр. Амулет начал нагреваться, и я не успела сообразить, что к чему.
– Интересно… – протянула я задумчиво.
Неужели лич научился прятать свой фон? Но раз амулет ощутил его и предупредил о приближении, фон был. Айнона не настолько чувствительна, как я? Или его в принципе не способен просто так почувствовать никто, кроме меня?
– Так, давай еще раз. – Эвард потер лицо ладонями, чтобы взбодриться. – Тварь сначала отшвырнула Хэнсона, но не стала тратить на него время, а бросилась на тебя?
– Да, – медленно кивнула ведьма.
– Получается, ему была нужна именно ты, – подал голос Гордон.
Айнона бросила на него взгляд, в котором мешались раздражение и растерянность. А я нахмурилась. Лич совсем страх потерял, что напал на ведьму-дознавателя? Айнона – сильная. Неужели ее сила оказалась настолько соблазнительной, что тварь решила рискнуть?
– Можешь описать лича?
– Там было темно. Он нацепил плащ, широкий и с капюшоном. Но по росту тварь ниже меня примерно на полголовы.
– Я подбежал на шум слишком поздно и не успел его рассмотреть, – вздохнул Гор. – Попытка пройти по следу тоже ничего не дала.
– А может, ты заметила что-нибудь этакое? Например, ососбенность походки или голос, если он говорил?
Немного подумав, ведьма все же покачала головой.
– Все случилось слишком быстро. Лич напал на нас сзади. Ни я, ни Хэнсон не заметили ничего, что могло бы помочь.
– Плохо, – констатировал инквизитор.
– Слушай, Айнона, как ты смотришь на то, чтобы провести остаток ночи у меня? – предложил некромант, хитро прищурившись. – Место нападения попадает в наш круг.
– Как ни странно, но крайне положительно, – процедила ведьма.
