интерес.
— Что ты хочешь нарисовать?
— Я не знаю. Что-нибудь подходящее. Что-то, что навеки свяжет тебя со мной.
— Я недавно был в тебе, детка.
— Фу. О Боже, перестань.
— Вчера вечером ты говорила совсем другое.
Рейн отрицательно качает головой.
— Ты такой извращенец. Клянусь, я отшлёпаю тебя, если ты будешь продолжать в том же духе.
Я подавляю смех и кашляю, а потом еду к нашему дому. Первое, что мы сделали после того, как узнали, что она беременна, — встретились с риелтором и купили дом. Он идеально подходит для нас. Большой двор, никаких соседей с одной стороны и четыре спальни.
Второе, что мы сделали, поженились в здании суда. Мы планируем большую свадьбу в нашу двухлетнюю годовщину. Рейн не хотела спешить после рождения ребёнка, чтобы спланировать свадьбу, поэтому она отложила её. Я был не против. Пока она моя, мне больше ничего не нужно.
Я сворачиваю на подъездную дорожку, и Рейн начинает выходить, но я хватаю её за руку. Она выжидающе поворачивается ко мне.
— Мы сделаем любую татуировку, какую ты захочешь. Готов написать прямо там «Собственность Рейн», — говорю я, указывая на мой член, — если это сделает тебя счастливой.
— А это идея, — она постукивает пальцем по губе. — Мне нравится.
— Но знай вот что, — я держу её лицо в ладонях и провожу большим пальцем по её губам. — Татуировки можно удалить, но моя любовь к тебе, к нашей семье, вечна и навсегда. Это бесконечно, детка.
— Я не уверена, что вообще смогу когда-нибудь любить тебя сильнее.
— И я.
Рейн очень медленно кивает, и на её лице появляется очень самодовольное выражение.
— Нет, вообще-то я думаю, что смогу.
— Ты так думаешь, да?
— Да, — она повторяет моё движение и держит моё лицо. Затем на её губах появляется улыбка, а в глазах вспыхивает огонёк. — Я беременна.
Мой рот открывается, и она закрывает его.
Если бы я мог говорить прямо сейчас, я бы сказал:
— Тебе принадлежит каждая часть меня, детка. Ум, тело и душа, — но даже эта фраза не могла превзойти того, что она мне только что сказала. Ничто на этой земле не может превзойти то, что эта женщина заставляет меня чувствовать, — ту гордость в моём сердце за прекрасную семью, которую мы создали. Теперь она говорит мне, что благословляет меня ещё больше. Да, нет ни одного стиха или даже грёбаного романа, который мог бы превзойти то, что у нас будет ещё один ребенок.
Она целует меня крепко и быстро, потом отстраняется. Наши руки опускаются, она открывает дверь, но затем наклоняется к машине.
— О, да, забыла сказать. Это близнецы.
Конец
