один из самых дешёвых борделей. Каждый день ей придётся обслуживать уйму разного отребья, что ошивается в гавани, так что вскоре она наверняка заразиться какой-нибудь срамной болезнью и сдохнет! — голос Соланы так и сочился ядом.
— Боги, Солана, — Клаус засмеялся. — Можно ведь было просто выбросить её за борт, и дело с концом!
— О нет! — Солана зашипела, как взбесившаяся кошка. — Слишком лёгкая смерть не годиться для грязной шлюхи! Я хочу, чтобы она страдала! А когда придёт время, я расскажу о судьбе этой потаскухе Мариусу. Хочу, чтобы он тоже помучился, узнав, что его Тами пропустила через себя тысячу мужчин!
— Могу только посочувствовать ей. Нет, им обоим, — послышался низкий голос Клауса. — А теперь иди ко мне, Солана. Все эти разговоры меня жутко утомили. Знаешь ведь, что я соскучился без твоих ласк.
— Клаус, я не думаю, что это разумно, — попыталась возразить Солана, но в её голосе Рован не услышал протеста.
Послышался шорох ткани, а дальше до слуха Рована стали доноситься влажные звуки, и он понял, что эти двое целуются. Вот так дела!
Всё же его предположение оказалось верным, они и впрямь близки. Весьма близки. Рован отошёл от двери. Он услышал достаточно, и, пожалуй, Мариусу тоже стоит это послушать.
Тами
Не разбирая дороги, Тами шла всё быстрее вперёд, в самых затемнённых уголках коридора срываясь на бег. Каблуки громко стучали по каменным плитам пола, а сердце в груди вторило этому стуку. Она хотела как можно скорее оказаться в своих покоях, подальше ото всех. Лицо пылало, глаза жгли предательские слёзы, готовые вот-вот сорваться, и Тами часто заморгала.
«Не смей!» — строго приказала она себе, и смахнула всё же выступившую влагу тыльной стороной ладони.
Коридор петлял и извивался. Скорее. Нужно поторопиться, чтобы никто не заметил её состояния. Хотя, внизу все уже изрядно поднабрались. Наверняка никто даже и не обратил внимания, что она с такой поспешностью покинула зал. Это и к лучшему.
Всего несколько минут назад она ещё сидела за столом рядом с Бриамом, а со всех сторон до неё доносились громкие голоса, радостный смех и нескончаемые тосты. Стенные факелы освещали просторный зал, заполненный людьми; оранжевые языки пламени весело лизали поленья в камине. В воздухе плавал запах жареного мяса, а сладкое летнее вино лилось рекой, багровой и пьянящей.
Собравшиеся под сводами просторного чертога Риверсайса хотели засвидетельствовать своё почтение лорду Вэлдону и его воинам. Их не было долгие три месяца, и Тами наблюдала за возвращением отряда из окна своей спальни.
Она находилась в своей комнате, когда услышала, что караульные на смотровой башне громко затрубили, и её сердце сжалось от этого пронзительного звука.
«Мариус!» — сразу же подумала Тами и бросилась к окну, что выходило прямиком во двор. Она подоспела как раз вовремя: ворота широко отворились, и в образовавшийся проём, словно воды шумной реки, хлынули люди лорда Вэлдона, облачённые в стальные доспехи, чешуйчатые кольчуги и тёплые плащи.
С её губ сорвался тихий шелестящий вздох, и Тами вцепилась пальцами в каменный подоконник, напряжённо вглядываясь в лица всадников. Мариуса она выхватила из толпы молниеносно; он въехал во двор на своём великолепном вороном жеребце сразу же за горделивыми знаменосцами. Его плащ, подбитый мехом, слегка колыхался на холодном ветру, а на тёмные волосы падал белый пушистый снег.
Тами смотрела во все глаза, взглядам касаясь каждой крошечной черточки на его лице. Боги, как же она скучала! Она просто изнывала от тоски по нему, и больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться внизу, и прильнуть к груди Мариуса. Она хотела обнять его, хотела гладить его лицо руками, хотела почувствовать его тепло. Какая это была мука видеть его, но не иметь возможности прикоснуться!
Её сердце в груди заколотилось, словно заведённое, и она стиснула сильнее пальцы на каменном выступе окна, чтобы не поддаться этому невероятно глупому и безумному порыву. Она не имела на это никакого права!
Следом за ним на пегой лошади во двор въехал Рован, одна рука которого покоилась на перевязи. Тами уже знала, что арбалетная стрела противника прошибла ему плечо на поле боя, и Кейла ещё месяц назад подучила известие об весьма неприятном случае.
Сидя в одной из комнат второго этажа, Джорли читала им то письмо, а лицо Тами с каждым произнесённым ею словом становилось всё бледнее и бледнее. Тами испугалась за Мариуса. Вдруг он тоже ранен или хуже того… К горлу подступила вязкая слюна. Нет, она даже думать об этом не хотела!
— А что лорд Вэлдон? — осмелилась спросить она, когда Джорли отложила письмо в сторону. Она сама поразилась тому, каким взволнованным был её голос.
— Не волнуйся, Тами, с Мариусом всё в порядке, — поспешила успокоить её Джорли, и они с Кейлой понимающе переглянулись между собой. — Это письмо написано его рукой.
Глядя в окно, Тами действительно убедилась в том, что Мариус цел и невредим. Он улыбался, сидя верхом на своём скакуне, а заметив Кейлу и Джорли, что вышли встречать его, спешился. Подойдя к матери, он обнял её и о чём-то спросил. Тами так хотела услышать его голос, хотя бы одно единственное слово…
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Мариус обратил свой взор к ряду окон на стене замка, и Тами поспешно отстранилась, боясь быть замеченной, а когда она вновь посмотрела вниз, увидела, что во дворе успели появиться Танистри. Красавица Солана в великолепном плаще из пушистого соболиного меха и безупречной причёской, украшенной крупными рубинами уже спешила навстречу Мариусу. Тами с тоской наблюдала за тем, как её тонкие белые пальцы тянуться к руке Мариуса, как она касается его, как сжимает его ладонь. Леди Солана о чём-то проникновенно рассказывала ему с улыбкой на лице, пока рука об руку они шли в сторону замка.
Глупое сердце Тами болезненно сжималось, и она поняла, что это ревность душит её. Но с чего бы вдруг? Этот мужчина никогда по-настоящему не принадлежал ей, и никогда не будет принадлежать.
«Но как же та ночь?» — шептал ей навязчивый внутренний голос.
А та ночь? Он всего лишь взял то, что ему добровольно отдали.
Весь вечер со своего места Тами наблюдала за тем, как Солана, сидя рядом с Мариусом, разговаривает с ним, бросает на него собственнические взгляды, то и дело касаясь его своей изящной рукой. И снова эти разговоры о свадьбе, которая состоится совсем скоро… Они рвали ей душу на части. От волнения Тами
