– Можете не объяснять, все и так прекрасно видят.
За спиной Императора раздался шепоток, люди расступились и пропустили старичка, дрожащей рукой опирающегося на палку. Король кваггов уважительно подал ему руку, а Император принес стул. Когда старичок сел, все замолчали, а он стал говорить.
– Мы посовещались со старейшинами и решили, что на сегодня запрет на обсуждение войны будет снят. Дальнейшие переговоры по продовольствию будут перенесены на завтра, все представители галактик будут обсуждать случившееся.
– Взять его под стражу, – отдал приказ Император и те, кто только что держали нас, подбежали к фельдмаршалу и встали по обе стороны от него. Руки, правда, заламывать не стали.
Миа потерла шею, смахивая капли крови.
– Вот урод.
– Дорогая, ты в порядке? – к ней подошел Император, поднял подбородок и осмотрел шею. – Срочно вызовите врача!
– Пап, не надо, – отмахнулась Миа. – Я не маленькая, это просто царапина.
– Пап? – выпучил я глаза на Мию.
– А что ты удивляешься? У всех должны быть папы.
– Ты не говорила, что твой отец Император.
– О таких вещах нужно предупреждать заранее!
– Отставить ссоры! – нахмурился Император. – Вы еще показания не дали, а уже цапаться начинаете.
– Кстати, папочка, – в глазах Мии блеснул задорный огонек, она схватила Императора под руку. Ох, не к добру это. – Энгрин хотел тебе что-то сказать. Говорит «скажу это только твоему отцу».
– Миа! – не выдержал я. Она засмеялась и посмотрела на Императора, у которого лицо было такое же вытянутое, как у меня.
– Да не стройте вы из себя истуканов. Ладно, можно поговорить не сегодня, хватит с вас обсуждения войны. Но поговорим обязательно!
Она выскочила из объятий отца и быстро убежала во дворец. Мы с Императором остались смотреть друг на друга. Наконец, он протянул мне руку и сочувственно произнес:
– Добро пожаловать в нашу сумасшедшую семью. Ох, и наплачешься ты с ней.
Его отвлекли другие главы государств, он отошел в сторону и больше не обращал на меня внимания. И слава богу, мне жизненно необходимо было остаться одному и все обдумать.
Глава 21
Земля, Франция, Париж, зал суда.
– Так куда нам можно присесть? – мэр держал Марвина под руки.
– Вы кто? – взгляд судьи не выражал ничего хорошего.
– Я кто? – взвился мэр так, что чуть не отпустил Марвина, еле державшегося на ногах.
– Кто вы, господин мэр, я знаю. Кто находится с вами?
– Это Марвин Райт, ответчик по делу.
– Проходите, – кивнул судья на стол, стоящий напротив стола, за которым сидела Софи и ее адвокат. Аннет, сидевшая на зрительских скамейках рядом с Клаусом, неуверенно замахала рукой.
Мэр подвел Марвина к столу и усадил.
– Марвин Райт, – обратился к нему судья, – я не буду спрашивать, по какой причине вы пришли на заседание в таком непотребном виде, но раз вы пришли с мэром, я закрою на это глаза. Но спросить все же должен: вы имеете адвоката?
Марвин глубоко вдохнул, открыл рот, чтобы ответить, но схватился за ребра и медленно выдохнул. Затем замотал головой.
– Я могу выступить в роли адвоката, – как прилежный ученик поднял руку мэр.
– К сожалению, господин мэр, право защищать в суде имеет только человек, относящийся к системе правосудия. Со всем уважением, вы относитесь к другой ветви власти.
Мэр вздохнул, похлопал Марвина по плечу и отсел на скамейки для зрителей.
– Если все фигуранты дела явились, роли распределены, давайте продолжим, – судья поднял лист со стола и продолжил читать. – Истец – Софи Райт, ответчик – Марвин Райт. Дело о лишении отцовства. По заявлению истицы Марвин Райт регулярно нарушал договоренности о воспитании дочери, не забирал ее в оговоренные даты, отсутствовал на днях рождениях и других праздниках.
– Папа всегда дарил мне подарки, – выкрикнула со скамейки Аннет.
Софи повернулась и одернула дочь. Судья покосился на них и продолжил зачитывать.
– Подарки, даримые ответчиком, никогда не покупались им самостоятельно, иногда доставлялись по почте, а не были вручены лично. Также ответчик имеет множественные штрафы за просрочку оплаты коммунальных услуг и обвинение в похищении собственной дочери. На данный момент Марвин Райт уволен с постоянного места работы и доходов на содержание дочери не имеет. Все верно, мистер Райт?
– Почти, – Марвин с трудом сгибая руку, засунул ее в карман, достал смятый лист бумаги, кривясь от боли встал и донес его до судьи.
Стараясь сдерживать брезгливость, судья принял бумагу и стал вчитываться. Несколько минут в зале была тишина, нарушаемая лишь недовольным сопением Софи и шуршанием разворачиваемых фантиков мэра. Дочитав, судья протянул бумагу своему секретарю.
– Отксерокопируйте и приложите к делу.
– Что там? Что этот мошенник мог еще настряпать?! Вы что, не видите, в каком он виде. Неужели я могу доверить ребенка вот такому?
Судья повернулся к ней:
– Марвин Райт предоставил доказательство, что владеет рестораном на Саваж авеню и открытым счетом на 700 тысяч долларов.
Софи медленно осела на стул и посмотрела на Марвина. Растерянность отступала, давая место денежному огоньку в глазах.
– Я хочу алименты.
– Вы их уже получаете, – спокойно ответил судья. Затем обратился к Марвину.
– То, что вы приложили, доказывает вашу финансовую состоятельность в обеспечении ребенка. Однако, нужно прояснить вопрос о похищении дочери. Если вы не предоставите мне доказательств вашей невиновности, я не смогу избежать этого факта при вынесении решения.
– Но я ее не похищал, – стараясь не обращать на боль в груди, ответил Марвин. – Мы с Аннет катались, ходили на рыбалку и проводили время вместе.
– Вместо школы! – вскочила Софи со стула.
– Это, конечно, не порядок. Но отцам сложно следить за расписанием детей. В следующий раз обязуюсь проверять школьное расписание Аннет.
– Это все слова, мистер Райт, – снисходительно посмотрел на него судья, – мне нужны юридические факты.
– Но как юридически я могу доказать, что проводил время с дочерью с ее согласия, а не похищал ее?
Судья пожал плечами.
– Обычно этим занимается адвокат, мистер Райт. Но раз вы от него отказались…
Дверь открылась и в зал суда вошли прокурор и шеф полиции.
– Прошу прощения, господа, мы немного задержались.
Они подошли к столу, за которым сидел Марвин, и сели по обе стороны от него.
