Я очень надеялась, что да.
Глава 40
Мы поставили будильник Рэ на три часа. Дерек уверял, что это самое спокойное время, когда вероятность, что нас заметят, меньше всего. В 2.45 мы отключили будильник, а в 2.50 уже вышли с рюкзаками из комнаты.
Я осторожно прикрыла нашу дверь, и в коридоре стало совсем темно. К лестнице мы шли, ориентируясь на тиканье старинных часов внизу.
Клянусь, в этот раз скрипела буквально каждая половица. Но как бы я ни вслушивалась, стараясь уловить какие-нибудь звуки из комнаты Тори и миссис Талбот, слышно было только тиканье часов.
Внизу сквозь задернутые шторы уже понемногу просачивался лунный свет, и можно было хотя бы различить очертания столов и стульев и не натыкаться на них. Я как раз сворачивала в холл, когда из тени выступила чья-то фигура. Я с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть, чертыхнулась и собралась уже стукнуть Дерека. Но это был Симон. Один взгляд на его пепельно-бледное лицо — и все слова застряли у меня в горле.
— Что?..
— Дерек с тобой?
— Нет, а что?..
— Он пропал. — Он поднял повыше что-то блестящее, и я не сразу узнала часы Дерека. — Он поставил будильник на 2.45. Когда он сработал, я проснулся и обнаружил часы у себя на подушке. А его кровать была пустой.
Рэ взяла меня за руку.
— Но ведь Дерек не бежит с нами, верно? Мы можем идти.
— Он сказал тебе что-нибудь вчера вечером? — шепотом спросила я.
Симон покачал головой.
— Он спал. Я не стал его будить.
— Может, он в ванной? — прошептала Рэ. — Давайте, ребята, нам надо…
— Я смотрел во всех ванных. И в комнате отдыха. И на кухне. Что-то здесь не так. С ним что-то случилось.
— Если бы что-то случилось, разве он оставил бы тебе будильник? Может… — Я пыталась найти логичное объяснение и чувствовала, как во мне поднимается волна паники, поскольку никакого объяснения не находилось. — Может, он боялся, что мы в последний момент утащим его с собой, и боялся, что кого-нибудь при этом разбудим?
— Кстати, об этом… — Рэ выразительно глянула на потолок.
Мы с Симоном переглянулись, и я поняла, что каким бы логичным ни казалось мое объяснение, Дерек точно знал, что Симон не уйдет, не убедившись, что с ним все в порядке.
— Ребята… — напомнила Рэ.
— Вы идите, — сказал Симон, — а я поищу…
— Нет, — перебила его я. — Я поищу.
— Но…
Я подняла руку, заставляя его замолчать.
— Что толку, если я убегу, а ты нет? Это ведь твой отец. И ты знаешь, как его искать.
Симон отвел взгляд.
— Что? — Рэ повернулась ко мне. — Забудь про Дерека, Хло. Он все равно не бежит. С ним все будет в порядке. Нам надо идти.
— Я его найду и догоню вас, — сказала я. — Встретимся за фабрикой, хорошо?
Симон покачал головой.
— Я за него отвечаю…
— Сейчас ты отвечаешь за то, чтобы найти отца. Ты не поможешь ни Дереку, ни мне, если не отыщешь его.
Молчание.
— Договорились?
Он хмурил брови, и видно было, что ему совсем не хочется вот так все бросать.
— Ты должен идти, — настаивала я.
Он взял меня за руку и крепко сжал ее. Наверное, я покраснела так, словно он поцеловал меня.
— Будь осторожна, — сказал он.
— Конечно. Я найду его, а потом разыщу вас.
— Я буду ждать.
Симон взял мой рюкзак. Если бы меня поймали с рюкзаком, это был бы полный провал. А если бы я припрятала его где-нибудь, то потом могло бы не представиться шанса забрать.
У нас был секретный код — Дерек записал его для нас вместе с подробными инструкциями на картах, нарисованных от руки. Можно было бы считать это доказательством, что Дерек не собирался присутствовать при нашем побеге. Но я-то знала, что Дерек просто был самим собой и ни в чем не полагался на случай.
Так почему же он исчез, зная, что Симон из-за этого может отложить побег? У меня в памяти мелькнуло, каким я видела его последний раз — весь в поту, едва держащийся на ногах — и тут я поняла, что случилось.
Если бы Симон увидел его в таком состоянии, он бы сразу догадался, насколько Дерек болен. А если бы догадался, то никуда бы не побежал. Это без вопросов. Поэтому Дерек сделал единственное, что ему оставалось, — спрятался где-то, оставил Симону будильник и понадеялся на то, что Симон все же убежит. Зыбкий шанс лучше, чем ни единого шанса.
Так где же Дерек? Для начала я направилась к подвалу. Дверь была закрыта, свет потушен. Но если Дерек прятался, то он бы и не оставил никаких улик. В прачечной было пусто. Дверь в кладовку заперта.
Прошлой ночью, когда мы ходили прогуляться, он хлебнул прохладного воздуха. Когда мы вернулись, жар вроде прошел, и я списала все на действие тайленола. Но, может, ему хватило просто ночной прохлады. Если он хотел по-быстрому прийти в себя, то вполне мог выйти на улицу в надежде немного остыть, чтобы предстать перед Симоном в приличном виде.
Я вышла на заднее крыльцо. Молоденький месяц как раз скрылся за тучами, и на улице было так же темно, как у нас наверху. Я видела свет в окнах соседей, но высокие деревья заслоняли их, оставляя лишь бледные отсветы.
Я обшарила взглядом весь двор, но увидела только белую коробку — это сарай. Сегодня было холоднее, чем накануне, и у меня изо рта вырывался пар. Из ночных звуков — только скрип веток, такой же размеренный и монотонный, как тиканье часов.
Я раза три осторожно прошлась по веранде и только потом решилась спуститься по ступенькам. Теперь я уже различала гораздо больше: скамейку в саду, садовые кресла, скульптуру ангела и возле сарая какой-то шар размером с футбольный мяч.
Где-то рядом взвыл мотор, и я застыла. Но это всего лишь автомобиль проехал по улице. Я сделала три осторожных шага вперед и уже подумывала вернуться за фонариком. Но потом вспомнила, что Симон забрал единственный фонарик, о котором я знала.
Я огляделась. И даже открыла рот, чтобы тихонько позвать Дерека, но потом закрыла. Ответит ли он? Или будет прятаться дальше?
Когда я подошла поближе к шару, то поняла, что это большой белый кед. Дерека. Я подняла его и стала теперь уже дико оглядываться.
Ударил порыв ветра, настолько холодный, что у меня слезы выступили на глазах. Я потерла заледеневший кончик носа. Ветер стонал в деревьях. Потом стих… а стоны продолжились, такие тихие и протяжные, что у меня волосы встали дыбом.
Я медленно обернулась. Звуки стихли, потом раздался сдавленный кашель. Я развернулась в ту сторону, откуда он доносился, и увидела торчавший из-за сарая белый носок.
