прямо перед ним. Сжатая ладонь, как нож, вошла в брюшину первого, модуль материализации аккуратно сформировал контур клинка — и рука вышла сзади, рассекая позвоночник. Продолжая описывать восходящую дугу, ладонь врезалась в лицо второго охранника.
Внутри кабинета царил полумрак, на стенах плясали жутковатые оранжево-красные тени, отбрасываемые двумя свечами. У дальней стены, отгороженной старыми партами, стояли четверо — трое боевиков и девочка, измученная и дрожащая, уставшая бояться и плакать. Он вошел внутрь.
— Стой! Я убью ее! — прижав к себе девчонку, один из боевиков — видимо, главный, — наставил на него пистолет: — Бросай оружие!
Вместо ответа ретранслятор показал ему раскрытые ладони — по пальцам стекала вязкая кровь, окропляя пыльный дощатый пол. Он медленно пошел вперед.
— Стоять, я сказал! Стреляйте!.. — снова воскликнул главарь, но время было упущено. Модуль материализации быстро сделал своё дело. Едва боевики прицелились, Алголь метнул длинные узкие ножи — тяжелый вольфрам вонзился в горло каждого, пронзив ткани до спинного мозга. Два парализованных тела, заливаясь исходящей толчками кровью, рухнули на пол. Чудовище пошло вперед, на маске торжествующе горели багровые глаза-окуляры.
— Стой! Ещё шаг, и я прострелю ей башку, моргнуть не успеешь, — холодное дуло уперлось в висок мелко дрожащей девчонки. — Хочешь увидеть ее мозги на стенах?
Девочка подняла умоляющий взгляд на ретранслятора — человек, стоящий перед ней, был страшнее любого из боевиков, но в нем она на мгновение увидела единственный шанс спастись. Жуткие круглые окуляры погасли и с тихим шорохом откинулись в стороны.
— Что ты за хрень такая?.. — с отвращением прошептал боевик. Настоящие, человеческие глаза убийцы были наполнены призрачным голубоватым сиянием и всполохами, от которых душа сжималась в холодный дрожащий комок.
— Юля, глаза закрой, — донеслось сквозь маску.
Девочка послушно зажмурилась.
— Ты… а… кхх… — человек, стиснувший в руке пистолет, силился нажать на курок, но с ним творилось что-то непредставимое. Он не мог отвести взгляда от лица замершего перед ним убийцы. Его глаза… они пожирали его, подавляли волю, сковывали. Рука дернулась и медленно, не слушаясь его, поползла вверх. Дуло уткнулось в подбородок. По щекам текли слезы, человек силился хоть что-нибудь сделать, отвратить гибель, вернуть контроль над собственным телом, но тщетно. Ему не оставили даже сознания. Само его существо возжелало смерти, порабощенное жуткими сияющими глазами. Из спертой глотки донесся последний, мучительно бессильный вопль.
Выстрел.
***
Положенные десять минут вот-вот должны были закончиться, майор торопливо отдавал приказы по рации. К оцеплению уже подъехали машины скорой помощи, в бронетранспортере также дежурил военный врач.
— Всё, включаем, — сверившись с часами, руководитель операции кивнул помощнику. Через несколько секунд один за другим зажглись прожекторы, над входом в здание зажглась старенькая мигающая лампочка.
— Кто-то идет, — один из военных указал на вход, руководитель сощурил глаза. Дверь, надсадно застонав проржавевшей пружиной, открылась — в проеме показался ретранслятор. На руках он нес дочь заместителя председателя правительства, цель номер один. Девочка, сжавшаяся в комочек, была укрыта какой-то одеждой. И не открывала глаз.
— Заберите девочку, быстро! Группа захвата, внутрь!
К ним побежали врачи, в здание рванулся спецназ, радиоэфир наполнился голосами и шумом. Но все было кончено. Кровавая жатва завершилась. Он подошел к врачам и осторожно уложил девочку на кушетку.
— Можешь открыть глаза.
Глава 5. Метаморфоза. Часть 2
С самого утра в лаборатории чувствовалось напряжение, непривычно молчаливый Чуйков ходил из конца в конец, заложив руки за спину. Сотрудники притихли, следя за ним, и переглядывались между собой. Тихо потрескивали блоки компьютеров, вплетаясь в писк электроники и поскрипывание отвертки в руках Кузнецова — инженер поправлял вышедший из строя на последнем тесте пневмонасос. Контактный костюм был готов к тестированию, и все ждали следующего этапа.
— Что-то мне нехорошо, — Рин поежилась в кресле.
— Да не бойся ты, костюм в норме, я уже три раза проверил, — махнул ей Владимир и, ругнувшись, выронил отвертку. Чуйков встал как вкопанный и окатил его холодным взглядом.
— Электроды все целые? Ничего не спёр?
— Нужны они мне больно, у меня на пальце золота больше… — заворчал тот, поднимая инструмент. Рин уже знала, о чем они говорили — в контактном костюме класса С вместо чипа использовались сорок четыре золотых электрода, входивших в корневые отростки спинного мозга между позвонков. Звучало жутко и болезненно, но по заверениям ученых, золотые проволочки были очень тонкими и практически не ощущались. Было странно слышать это от людей, никогда не надевавших контактный комбинезон.
В лабораторию вошла Кира, потрясая зажатой в руке бумажкой. — Есть, одобрили! Первый образец пришлют с минуты на минуту!
— Ну, наконец-то, — Чуйков облегченно выдохнул и промокнул лоб платочком. — А я уже тут весь на иголках.
Пока Чуйков разбирался с документом, Рин хмурилась и вопросительно смотрела на Киру. Но вскоре тайна разрешилась. По трубе пневмопочты с тихим шелестом спустилась большая колба с хорошо защищенным контейнером. Опечатанным и запломбированным.
— Такс, посмотрим, какое тут крепление, — достав из вмонтированного в стену отсека пневмопочты колбу, Чуйков извлек контейнер и осторожно поставил его на стол. Владимир тут же прикатил небольшую тележку со странным устройством и креплениями, напомнившими Рин захваты и пневмонасосы костюма. Все сотрудники собрались вокруг стола и безмолвно следили за пальцами руководителя — он сорвал печать и пломбы, аккуратно и неторопливо отвернул крышку контейнера.
Внутри был еще один, с мягкими прокладками-амортизаторами и прочным противоударным стеклом. А за стеклом покоилась в крепких серебристых захватах маленькая пробирка, больше похожая на запаянную трубку, наполненная насыщенно-зеленой субстанцией. Девушка поняла, что перед ней находилось, и почему пробирка была надежно запаяна.
— Веришь, нет, но содержимое этой трубки стоит порядка шести миллионов, в разы больше годовой зарплаты нас всех, вместе взятых, — Чуйков аккуратно приподнял контейнер и показал Рин. — Здесь всего два миллилитра процита. А тебе для метаморфозы понадобится порядка пяти-шести миллилитров.
— Уже скоро, да? — Рин взяла в руки контейнер с процитом и повертела его перед глазами. Пузырек инертного газа задрожал на кончике трубки, переходя с места на место. Изумрудно-зеленая жидкость совсем не походила на то, что стоило бы вводить человеку в кровь.
— Да, на этой неделе уже, максимум на следующей, смотря как себя будешь чувствовать и какие будут результаты тестов, — профессор забрал процит и бережно закрепил на устройстве, контейнер с негромким шипением ушел в недра тележки.
— У нас сейчас задача такая, довести тебя до пика формы, — скрестив на груди руки, Кира проследила за укатившим тележку Владимиром. — Добьемся максимальной мозговой активности и поймаем момент, тогда и нужно будет ввести процит.
— А что со мной будет
