мокрота немерная; и из пушек и ис пищалей стреляти не мощно, и к городу приступати не възможно за мокротою. Царь и великий князь стоял у города 11 ден, а дожди по вся дни быша и теплота и мокрота великие; речкы малые попортило, а иные многие прошли, а приступати к городу за мокротою не угодно. И царь великий князь, видев такое нестроение, пошол от града Казани прочь во вторник <…> февраля 25».[671]
Летом 1550 года князь Микулинский вместе с Дмитрием Федоровичем Бельским стоял с полками в Коломне и Кашире на случай нового нападения Крымской орды. Когда же в июле, после получения тревожных вестей, в Коломну выдвинулся с войсками сам царь, Семен Иванович вновь состоял при нем.[672] Но татарского нападения так и не произошло. Хан не решился атаковать надежно прикрытый русский рубеж. Только в декабре 1550 года на рязанские и мещерские места напали ногайские татары. В боях с ними отличился младший брат нашего героя, князь Дмитрий Иванович Пунков, находившийся на воеводстве в Зарайске.[673] Говоря о событиях 1550 года, следует отметить еще одно – 40-летнему князю Семену Микулинскому было сказано боярство.
Когда на подсупах к Казани была сооружена мощная русская крепость Свияжск, воеводой туда назначили именно Семена Микулинского, который справился со своей миссией, став настоящей занозой для врага. Узрев его силу, и чуваши, и татары Горной стороны «били челом» о подданстве русскому государю, получив освобождение от податей на три года.
Казанцы не захотели мириться с потерей правобережья Волги и начали новую войну с Русским государством. Поставленный ханом Шах-Али, дружественный Москве, был изгнан. Спасая свою жизнь, он бежал в Свияжск, под защиту князя Микулиского. Царю стало ясно, что без уничтожения Казанского ханства утвердиться в Среднем Поволжье не удастся. В Москве начали готовить новый, решающий поход на Волгу. Самое деятельное участие принял в нем и Семен Микулинский.
Командуя Передовым полком в войске князя Александра Горбатого-Шуйского и Петра Серебряного,[674] он штурмовал Арский острог на Высокой горе, разорял татарские и арские (удмуртские) селения. Дойдя до Камы и обезопасив тылы осаждавшего Казань войска, русские воеводы с победой вернулись к главным силам.
Во время штурма татарской столицы Семен Иванович участвовал в битве у Муралиевых ворот (башня Нур-Али) в северо-западной части города. Был несколько раз ранен, но уцелел. А вот его брат, Дмитрий Пунков, в этом бою сложил свою голову.
После присоединения Казанской земли к Русскому государству Семен Микулинский участвовал в подавлении мятежей «луговой черемисы» (марийцев), а когда началась Ливонская война – в одном из первых походов на прибалтийские земли. Зимой 1558 года составленная из 5 полков рать «царевича» Тохтамыша, при котором вторым, а фактически, главным воеводой состоял Семен Иванович,[675] прошла всю Южную Ливонию «по обе стороны Двины», добравшись до Риги. Здесь московские рати простояли три дня, а далее вышли к границе Пруссии. В феврале 1559 года войско Тохтамыша и Микулинского вернулось назад, выйдя к Опочке. Во время этого похода в окрестностях Дюнамюнде был сожжен рижский флот.[676] Поход стал последней кампанией полководца. В одном из боев Семен Микулинский был ранен в шею и от этого скончался в августе 1559 года.[677] Похоронен он был в своем родовом тверском городке Микулине. Повествуя о жизни и подвигах одного из лучших воевод эпохи Ивана Грозного, его биографы особо подчеркивают, что Микулинский не потерпел ни одного поражения.
2. Данила Федорович Адашев
Родному брату знаменитого деятеля «Избранной Рады» Алексея Федоровича. Адашева, воеводе Даниилу (Даниле) Адашеву (?–1561), посчастливилось прославиться не придворными интригами, а на военном поприще. Начал он свою службу во время Казанских походов начала 1550-х годов, в которых выказал себя способным военачальником и смелым воином, стал воеводой и до самой кончины оставался одним из лучших командиров русского войска.
Во многих славных делах заметно было усердие Данилы Адашева. В 1551 году он в числе других предводителей русской рати возводил Свияжск, в 1552 году бился с татарами под стенами Казани, с началом Ливонской войны был послан в прибалтийские земли во главе Передового полка, вместе с Алексеем Басмановым командовал войсками штурмовавшими и взявшими крепость Нарву.[678] За отвагу, проявленную в боях с ливонскими немцами в 1558 году, Даниилу Федоровичу Адашеву было «сказано» (пожаловано) окольничество.
Однако главный подвиг своей ратной службы Адашев совершил не в Ливонии, где вслед за первыми одержанными русскими войсками победами последовали неудачи, а затем и тяжелые поражения. В 1559 году Даниила Федоровича назначили первым воеводой Большого полка (т. е. главнокомандующим) в войске, собиравшемся на Днепре для похода против «крымских улусов».
Крымское ханство, ставшее вассалом турецкого султана, отделенное от русских владений безводными степями, было очень опасными соседом как для России, так и для Польско-Литовского государства. Стремительные набеги легкой татарской конницы, охотившейся за самой желанной для степняков добычей – «полоном», «живым товаром» – были бичом южнорусских уездов. Экспедиция Адашева, направленная в самое сердце вражеских владений, стала первым ответным ударом, нанесенным по Крыму крепнувшей Русью.
В поход русская рать выступила тремя полками: «А со Псла им итти на Днепр в судех, а были по полком: В Болшом полку околничей и воевода Данила Федорович Адашев да Ширяй Васильев сын Кобяков, да стрелецкой голова Яков Бундов.
В Передовом полку Игнатей Ушаков сын Заболотцкой да Дьяк Ржевской.
В Сторожевом полку Темка Федоров сын Игнатьев да Василей Пивов с стрельцы».[679]
Спустившись на больших лодках вниз по Днепру войско Данилы Федоровича вышло в Черное море, где захватило два турецких корабля. Нападение русских застало врасплох и крымского хана и его султанов. Высадившись на западном побережье Крыма, Адашев разгромил посланные против него татарские отряды и, освободив множество полоняников, благополучно вернулся назад. В Никоновской летописи воспроизведено его донесение («отписка) о походе в Крым: «О отписке ко государю з Днепра от Данила. Месяца июля приехали ко царю и великому князю от воевод с моря от Данила от Адашова, от Игнатья Заболотцкого с товарыщи князь Федор княж Иванов сын Хворостинина да Сава Товарищов с сеунчом, а говорили государю от воевод, что оне по государьскому наказу ходили на крымские улусы морем. И как пришли под Ачаков, и тут корабль взяли и турок и татар побили, а иных людей поимали с собою в вожи на море; и пришли на Чюлю-остров[680] на море и тут на протокех другой корабль взяли и тех всех людей
