объявили тотальный карантин, перекрыли границы и отстреливают всякого, кто приближается к ним. А вот турки протянули — и теперь эпидемия уже буйствовала в их североафриканских владениях… И где гарантия того, что вскоре она не дойдет и до СССР.
Весной они собирались следом за Ираном взять под контроль Ирак. Нет правительства, которое бы официально обратилось к СССР за помощью? Ну так в чем проблема? Уж за этим точно дело не стало бы… Но где гарантия того, что там уже нет носителей заразы? А, учитывая летальность в 80–90 %, такая эпидемия может иметь катастрофические последствия. Даже если удастся остановить е распространение по стране, то выкосить южные области она может запросто! А юг — это сельское хозяйство, это нефть и еще ряд ценных ресурсов, без которых будет практически невозможно выжить. Вот и думай теперь — рискнуть и получить побольше? Или не стоит, ведь если в стране начнется эпидемия — можно лишиться и имеющегося?
Уже сейчас границы СССР превентивно превращены в карантинные зоны… До полусотни километров полностью отселенной полосы, которая регулярно патрулируется пограничниками. Но, в свете происходящего, подумаешь еще и о том, чтобы начать минировать границы… Как минимум, со странами Ближнего Востока. Хотя нет и никакой гарантии того, что зараза не придет через другие. А на всю протяженность границы никаких мин не хватит!
Значит, только карантинные зоны. Потому во многом и планирующееся контрнаступление в Польше. В конце концов, опасна не только та африканская лихорадка. Те же свирепствующие во многих странах оспа или чума — тоже ничего хорошего. Пусть даже от них есть и прививки, которые за прошедший год сделали всем, и достаточно эффективные лекарства. Но… Что делать с планировавшейся Иракской операцией? Похоже, придется на этот счет собрать специальное собрание с участием всех необходимых специалистов и все тщательно обсудить…
***
Последующие две недели пролетели для Михаила в какой-то сплошной суматохе… Сначала — совещание в министерстве сельского хозяйства, где собравшиеся академики с инженерами обсуждали его идеи — с вполне логичными для них выводами. «Идея интересная, но сырая, нужно все тщательно рассчитывать и проектировать». Ну да, как будто он этого не знает! Он-то, по сути, мог лишь зарисовать эскизы того, с чем довелось иметь дело! А относительно того же пневмотранспортера — так и вовсе перерисовывал картинки из паспорта той установки, на которую его отправляли поглядеть. Оттуда же был, кстати, и примерный расчет мощности привода — точнее, Михаил сверялся с этими данными тогда, когда сам пытался все просчитать. Так что сначала товарищи инженеры вовсю обсуждали, что и как можно было бы сделать — в том числе, исходя из того, с чем им самим уже доводилось иметь дело. Рисовали различные эскизы, предлагали свои варианты, затем обсуждали какие-то технологические вопросы. Но под конец оно было принято в работу — хотя к тому времени обсуждение уже полностью шло без участия Михаила.
Затем было и обсуждение и по системам автоматизации тепличных комплексов — и тут уж Михаилу довелось выступать не только перед советскими «сельскохозяйственниками», но и перед специалистами по ЭВМ и вычислительной технике. Ведь придумал же он идею с автоматизированным управлением и теми же манипуляторами? Ну вот и излагай свое видение проблемы!
И первое, с чего тут пришлось начать Михаилу — так это с разъяснения идеи микропроцессора и микроконтроллера, оказавшейся для этого времени фактически революционной. К счастью, он знал, что первый микропроцессор будет создан только где-то в начале 70-х, а потому уже подготовился к такому обсуждению. И это оказалось самой спорной темой! Поскольку тут идея автоматизации производственных процессов привычно сводилась к тому, чтобы поставить одну мощную ЭВМ с кучей датчиков, лини связи, управления, с обеспечивающими работу всего этого программами. И именно так все и видели будущее электронно-вычислительной техники! Ведь что проще — написать какую-то программу или наклепать целую кучу лишних микросхем? А каждая микросхема стоит немалых народных средств! Ну и кто же оплатит такое «дорогое удовольствие»?
Вот только Михаил-то видел будущее и прекрасно знал, что будущее именно за такими распределенными системами! Что написать и отладить сверхсложную программу окажется куда сложнее и дороже, чем наклепать кучу микроконтроллеров с собственными достаточно простыми прошивками и сделать распределенную систему, элементы которой будут обмениваться между собой информации по нескольким стандартным протоколам… Только вот попробуй убедить в этом «компьютерщиков» середины 60-х! Нет, со многим сказанным они были согласны! Более того — оно очень хорошо укладывалось в планы по ОГАС! Идея с микропроцессором как способом миниатюризации ЭВМ так и вовсе понравилась — запихнуть в одну микросхему целую кучу устройств. Суметь бы только изготовить такую микросхему… Но сама архитектура системы — она оставалась непонятна. Нет, одноплатная ЭВМ для управления какими-нибудь автономными устройствами — это хорошо! Но зачем на заводе разводить целую кучу «одноплаток»? Поставить одну мощную ЭВМ с сетью терминалов, датчиков, вспомогательных устройств, написать разок программу — и работай!
— Ну хорошо, — предложил Михаил. — Сделали мы такую суперЭВМ, написали программу, отладили, добились идеальной бесперебойной работы. Но вот завтра нам нужно модернизировать сеть под иные задачи. И всю эту работу придется проделывать заново! В то время, как в случае с одноплатными ЭВМ нам надо будет написать лишь простенькую программу для одного рабочего места и чуть поменять настройки на центральной ЭВМ системы…
Как ни странно, но этот аргумент все же заставил «компьютерщиков» малость задуматься… Тем более, что пример перед глазами! Как пришлось перестраивать работу предприятий, создавать целые новые производства, с наступлением Долгой зимы. И все равно привычка, убежденность в собственной правоте, не давали вот так с ходу признать точку зрения какого-то студента! Пусть он и физик, даже радиофизик, но он ЭВМ и не видал ведь никогда! Впрочем, Михаил чего-то подобного и ожидал… Сейчас они, конечно, вряд ли с ходу откажутся от прежних идей. Но если он своими словами хотя бы зародит среди советских компьютерщиков сомнения, подтолкнет к тому, чтобы идея с микроконтроллерами и микроЭВМ была реализована не в 80-е, а на десятилетие раньше, то и это будет хорошо! Тем более, можно к этому подтолкнуть прогресс и через министерство сельского хозяйства — в рамках технического задания по созданию автоматизированных комплексов гидропоники.
Во всем этом Михаил откровенно не понимал только одного. Зачем советское руководство все же свело его с проектировщиками не только советских ЭВМ, но и самой системы ОГАС, которая еще до Долгой зимы объявлялась пропагандой «будущим социалистической экономики»? На что они рассчитывали? С одной
