стене, и выгнула бровь.
— Два часа ночи, однако, не поздно ли для гостей? — пробубнила я, отложив в сторону книгу, которую читала, и направилась к двери. Даже не посмотрев в глазок, я повернула ключ в замочной скважине.
На пороге стоял Дадо, букета в руках или бутылки с вином у него не было, из чего я сделала вывод, что пришёл он по делу. Я отошла в сторону, впуская его в квартиру. Дадо вошёл, закрывая за собой дверь и поворачивая ключ в замке, он раньше так всегда делал, когда приезжал ко мне. Глядя на это сейчас, я улыбнулась — старая привычка меня рассмешила и согрела. Все было так, как и много лет назад.
— Проходи на кухню, — предложила я и, не дожидаясь, когда он разденется, сама туда пошла, так же, как делала это давным-давно, когда встречала на своём пороге Дадо.
Дадо тем временем переобулся в домашние тапки, к слову сказать, принадлежащие ему. Не знаю почему, но я за столько лет так и не избавилась от его вещей, когда выставила его из своей жизни и квартиры.
По всему моему дому было полно старых вещей, которые он случайно забыл или когда-то купил сам. Когда он ушёл, все это так и осталось на своих местах. Не знаю почему, я их не выбросила. Может, я это просто воспринимала их как часть интерьера, а может мне просто нравилось находиться среди этих вещей. Как бы там ни было, думаю, Дадо тоже отметил это, когда пришёл ко мне домой в первый раз после длительного перерыва. Что он об этом думал, я не знаю — он ничего не сказал и не спросил по этому поводу.
— Есть будешь? — спросила я, когда Дадо сел за стол.
— В такое-то время?
— Тогда чай или кофе, — предложила я, отходя и становясь спиной к окну.
— А есть что-то покрепче?
— Есть. Бургундское DRC RomanéeConti тебя устроит?
— Это, которое 1934 года?
— Да.
— Впечатлён. Откуда оно у тебя?
— Приобрела по случаю, ты же знаешь, я люблю все необычное.
Я подошла к буфету, открыла дверцу достала два бокала и бутылку вина, поставила все это перед Дадо, а затем снова отошла на безопасное расстояние к подоконнику.
— Ты вообще по делу пришёл? — спросила я, когда Дадо разлил вино по бокалам и подошёл ко мне, чтобы вручить мой.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил он, а потом добавил:
— Знаешь, я соскучился.
— Ну, понятно, а я-то думаю, чего это ты в два часа ночи заявился? Теперь ясно: чтобы сказать мне, что соскучился, очень весомая причина. До утра подождать нельзя было?
— Мне просто стало так тоскливо одному.
— Да?
— Да.
— Может тебе собаку завести? Тогда и скучать не придётся. Или девушку, это даже лучше собаки будет.
— Зачем ты так?
— Ну, насколько помню, проблемы с одиночеством ты всегда решал именно таким манером.
— С того времени много изменилось, считай, что я повзрослел.
— Даже так? — я иронично выгнула бровь. — Верится с трудом.
— Можешь не верить, но я уже давно живу один. С того момента, как ты меня бросила.
— Никогда не поздно все исправить, надеюсь, что ты очень скоро поймёшь, что устал быть один и заведёшь очередную подружку.
— Я уже устал.
— Мило, вот я же говорю, что пора снова на охоту.
— Я больше не охочусь.
— Зря.
Дадо поставил свой бокал на стол, подошёл ко мне, взял за подбородок и, глядя в глаза сказал:
— Ну почему ты такая упрямая? Нам же так хорошо было вместе, и сейчас тоже неплохо, ты сама это видишь, и к тому же у нас ребёнок. Мои чувства к тебе не изменились, да и твои тоже, может, хватит играть в эти игры? Давай попробуем начать все сначала.
— Ради ребёнка? — спросила я.
— Нет, ради нас. Мы вполне можем стать нормальной семьёй.
— Я боюсь.
— Чего?
— Вдруг вернётся твоя чокнутая подружка?
— Не стоит об этом думать, мы с ней давно расстались.
— Да? А она в курсе?
— Конечно. И я уверен, что она давно уже и думать забыла и о тебе, и обо мне.
— Хорошо, давай попробуем.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Два года спустя…
Выйду в чисто поле,
где гуляет Сила тёмная,
Сила могучая, войско сатанинское.
Попрошу я Силу Тёмную
Достать пламя с котлов адовых,
Пламя жгучее, негасимое.
И как жжёт-то пламя в аду
души грешников,
Так и жгло бы оно сердце раба (имя)
По мне, полюбовной девице (имя).
«Приворот на восковую куклу»
Я так привыкла жить размеренной и спокойной семейной жизнью, окружённая вниманием и заботой двух самых любимых мной мужчин, как вдруг набежали тучи, заставившие меня снова нервничать и вспомнить все то, что меня мучило. Я буквально в одночасье лишилась сна, покоя и аппетита.
Совершенно случайно мы с Дадо встретили Пилар на выходе из супермаркета. Такого ужаса, как тогда, я ещё никогда в жизни не испытывала.
Пилар выходила из супермаркета, держа перед собой в руках гору из коробок, поэтому лица ее не было видно, а мы как раз подошли к автоматически разъезжающимся створкам двери. Получилось так, что Пилар сдвинула коробки на выгнутых руках в сторону, чтобы выяснить, куда ей идти дальше, и, увидев нас, она буквально поменялась в лице.
И было от чего — счастливое семейство во всей красе. Дадо, довольный жизнью и весь такой красивый и пригожий, я, висящая у него на сгибе локтя, и ребёнок — точная копия своего отца.
Если честно, у меня все внутри похолодело от того бешеного взгляда, которым нас наградила Пилар.
— Вы! — злобно взвизгнула Пилар, испепеляя нас взглядом, потом она обошла нас и быстрым нервным шагом направилась к парковке, а мы замерли перед дверью и смотрели ей в след, по лицу Дадо было видно, что это все его тоже очень задело и расстроило.
А потом Пилар вдруг, не дойдя пары шагов до своей машины, резко остановилась и швырнула прочь от себя купленные вещи, задрав лицо к нему и раскинув в стороны руки, она как-то вся изогнулась, как сломанная в нескольких местах палка, и громко пронзительно завизжала. Из оцепенения нас вывел вопрос маленького Дадо.
— Тёте плохо? — спросил он, и мы тут же, засуетившись, потащили его внутрь магазина, объясняя, что ничего страшного не произошло, просто некоторые взрослые ведут себя странно. Мы уже не видели того, как Пилар села в машину и вырулила на шоссе.
Целую неделю после этого случая я провела дома, не высовывая носа. Запрещая Дадо-старшему выходить даже на пять минут, не говоря о том, чтобы водить маленького Дадо в детский сад.
Мне всюду мерещилась Пилар, готовая выскочить из-за угла,
