кого-то на плече посиживает крабик, у кого-то небывало крупная улитка с кулак величиной. На дне там и сям виделись разбросанные неравномерно рукотворные сооружения, похожие на круглые клумбы из водорослей, огороженные камнями, в некоторых из клумб тоже сидела живность, от рыб до совершенно невообразимых существ, миру людей незнакомых. Часть живности излучала свет или имела светящиеся участки тела, а ещё рядом была скала, сплошь усеянная святящимися созданиями, помогая улучшить освещение, которое иначе пожалуй было бы сумрачным, так как солнечные лучи пробивались до дна через толщу воды ослабленными. В общем, сие место не город конечно, и не деревня, но и в нём наблюдаются определённые обустроенность и уют. Удивительно и необычно это всё.
Вскоре Руну и Лале посчастливилось увидеть и ещё кое-что удивительное. Русалок-мужчин и русалочек-девочек. У людей про русалок есть сказки, есть картинки и картины, однако на мужчин ни там ни там нет и намёка, Рун никогда не задумывался, бывают они или нет. И вот сейчас пред ним предстала целая группка особей эдак с дюжину. Преимущественно широкоплечие здоровяки, прямо атлеты, но кое-кто и довольно щуплый. Хвост как будто меньше в пропорциях, чем у дам, в сравнении с размерами верхней части тела. Они были более сдержаны, чем их соплеменницы, тоже вполне дружелюбны, но не столь безудержно, зато в глазах наблюдалось осмысленное стремление к сопоставлению, оглядели Лалу с ног до головы, заинтересовались её платьем, с сомнением поглазели на ножки. Но, в общем, явно были впечатлены её красотой. Руна тоже осмотрели с придирчивым любопытством, и кажется удовлетворились своим превосходством. Подле мужчин находился целый выводок детей всех возрастов, от подростков до младенцев. Дети у русалок, безусловно, запредельно умилительны. Весёлые, улыбчивые, подвижные, глазки горят изумлённой радостью. Вот уж рядом с кем Лала задержалась, остановившись.
– Здравствуйте, мои хорошие! – просияла она.
– Здравствуйте, – раздался в ответ нестройный хор голосков.
– А ты правда фея? – подплыла к ней вплотную девочка лет пяти.
– Да, – приветливо кивнула ей Лала.
– А ты можешь превратить меня в раковинку? – попросила девочка.
– Ты хочешь быть раковинкой? – разулыбалась Лала. – А почему?
– Чтобы прятаться в раковинке, – объяснила девочка.
– Любишь прятаться?
– Хочу такое гнёздышко, – сообщила малышка.
– Нет, славная моя, я не могу тебя превратить в раковинку, – по-доброму сказала Лала. – Но я могу кое-что другое. Гляди!
Она взмахнула ручкой, осветившейся синим светом, и сейчас же у всех деток каждая чешуйка на хвосте стала красочно переливаться всеми цветами радуги. Взрослые русалки-дамы вокруг дружно заахали, русалки-мужчины обрели на лицах восхищённую оторопь, ну а детки впали в полный восторг, принялись крутиться на месте, рассматривая себя и друг дружку, прикасались к чешуйкам, смеясь. Лала взмахнула ручкой ещё раз. Отовсюду на плато из дна пошли струйки пузырьков, как на пузырьковой пустоши, только здесь пузырьки были крупными цветными светящимся. Иногда какой-нибудь пузырёк вдруг останавливался на месте недалеко от дна, переставая всплывать, начинал надуваться, впитывая в себя следующие за ним пузырьки, постепенно принимал форму и расцветку зверюшки или птицы, так что казался настоящим существом, и через какое-то время лопался, издавая громкий приятный мелодичный звук. Русалки так и застыли, словно заворожённые. Лала взмахнула ручкой снова, и песок вокруг засверкал, будто состоял из драгоценных камней, сделав всё плато празднично освещённым. Про гостей тут же все надолго забыли. Русалки плавали рядом с дном, любуясь на песок, трогали его, подплывали к пузырям с изображениями, разглядывая их, слушая звуки их лопанья. Лала воспользовалась моментом, прижалась к Руну, довольная. Он тоже дивился на всё с открытым ртом. Лала вздохнула умиротворённо.
– Красиво очень, – шепнул он с чувством.
– Надеюсь, ты про меня? – озорно поинтересовалась она.
– Ну да, – не растерялся Рун. – Вокруг красиво, но ты гораздо красивее. Нет ничего в мире, солнышко моё, прекраснее тебя.
– Спасибо, суженый мой, – улыбнулась Лала.
– Сильно много магии потратила? – озаботился он участливо.
– Не очень, – поведала она. – Это же русалочки, не люди. Они невинны. Для них легко колдовать. Особенно, когда ты рядом. Умилилась от деток, тут само и наколдовалось. Лишь бы не расстроились, как исчезнет.
– Мало от меня магии? – виновато посмотрел он на неё.
– Нет, почти как обычно, – успокоила его Лала. – Даже сама удивляюсь. Забавно, что сейчас столько русалочек вокруг, а мы словно одни здесь, никто нас не замечает. Правда забавно?
– Пожалуй.
– Можем обниматься, и ты даже не смущаешься.
– Ага. Чем-то похоже на то, как мы в воде обнимались мокрыми, не находишь? – поделился он мыслью. – Так же незабываемо и волшебно. Только по-другому совсем.
– Ох, Рун, а ведь верно! – впечатлилась Лала. – Стоим во толще вод на дне глубоком, в красивеньком сиянии чудес, среди скопления русалочек снующих, нас потерявших из виду совсем, и обнимаем трепетно друг дружку, как будто мы одни на свете всём. В сей миг. Это ужасно романтично. Ужасно! Ой-ёй-ёй!
Рун рассмеялся:
– Всё-то тебе надо, чтоб было романтично.
– На то оно и свидание, Рун, – ласково отозвалась Лала. – Это моё первое свидание, между прочим. И сразу такое незабываемое. Чудесное! Сомневаюсь, что многим девушкам повезло пережить нечто подобное. Только…
Она вдруг замолчала.
– Что, милая?
Она вздохнула.
– Я всё же полагала, у меня всё первое будет с мужем будущим. А всё с тобой. Первые объятья. Первый букет. Первое свидание. Да ещё и такое. И даже первый поцелуй уже тебе обещан.
– Ну прости, – мягко попросил он.
– Да ты-то не виноват, – буркнула Лала не без доли иронии. – У тебя нет выбора. Виновата моя природа. Тебе иногда трудно с ней смириться, Рун. Думаешь, мне легко? Ну и ладно. Ты хороший, я тебя люблю. Очень-очень. Мой герой, отпустил меня, спас. Мне не жалко это всё для тебя. Надеюсь, мужу тоже что-нибудь первое перепадёт хоть немного.
– Он первым женится на тебе, – улыбнулся Рун. – Свадьба, встать под венец. Любоваться на тебя в свадебном платье. Всего этого у меня с тобой не будет. Если не захочешь выйти хотя бы понарошку. Я, кстати, всё ещё предлагаю. Представь как это романтично.
– У-у-у, ты нехороший! – заявила Лала с шутливым гневом. – Не соблазняй меня. Я хочу свадьбу. Очень. Это самое романтичное, что только может быть у девушки.
– Сейчас вроде тоже неплохо, в смысле романтики, – добродушно молвил Рун.
– Сейчас замечательно, Рун, – перейдя на искренний тон, с нежностью произнесла Лала.
Волшебство Лалы имело своим положительным эффектом то, что основная масса русалок переключила своё внимание с гостей на красоты вокруг. Рун мог лишь гадать, что было бы, не появись оные. Стала бы вся эта толпа следовать за ним и Лалой, или
