распахнулись, тело подскочило на кровати. — Что за…
Но он не успел закончить свой вопрос.
В одну секунду Эдисон был прямо рядом со мной.
В следующее мгновение он стащил мужчину с кровати и впечатал его в стену.
Потом он получил то, что ему причиталось.
Паган отошел от меня и вышел в коридор, заставив меня с любопытством последовать за ним.
— Собираюсь перерезать телефонный провод, — пожал он плечами, доставая из ботинка перочинный нож и направляясь вниз.
Потому что, хотя у нас был зеленый свет на то, чтобы добиться справедливости, мы понятия не имели, как далеко Рейн согласится с нами зайти. Избиение? Око за око, потому что они избили того, кто принадлежит нам? Это всегда будет срабатывать. Но убийство? Я не был уверен.
Тем не менее, я был почти уверен, что все они какое-то время будут есть из соломинки.
Прошло целых десять минут, прежде чем мне, наконец, пришлось вмешаться и оттащить Эдисона назад, зная, что так, как он собирался, он в конечном итоге изобьет эту мразь до смерти, даже не имея на то намерения — просто будучи слишком захваченным моментом.
Без рук Эдисона, поддерживавших его, его тело рухнуло на пол — без сознания.
— У него есть подвал, — сообщил Паган, и с этими словами Эдисон взвалил мертвый груз на плечо и понес его вниз на два лестничных пролета, заперев в маленькой комнате в подвале.
Затем оттуда мы направились к Митчеллу.
— Не могу сказать, что я этого не ожидал, — именно так нас встретили, когда мы вошли на его основной этаж.
Митчелл стоял в дверях своего кабинета с поднятым пистолетом в твердой руке. Сейчас действительно нельзя было ошибиться — зло в его глазах, полное отсутствие раскаяния за то, что он сделал со многими людьми, включая Бетани, за монстров, в которых он превратил своих сыновей. — Полагаю, я должен предположить, что это кровь моего сына на тебе, — сказал он, кивая головой в сторону Эдисона, не выглядя ни капельки обеспокоенным. — Он пережил избиение или нет?
В его тоне ничего не было. Просто мертвенность. Ему было наплевать даже на своего собственного сына.
— Мой, верно? — спросил Паган рядом со мной.
Я немного натянуто кивнул, не зная, почему он воспользовался этим моментом, чтобы прояснить ситуацию, учитывая, что ни у кого из нас не было оружия, и он казался довольно неплохим стрелком, судя по его стойке и уверенному владению пистолетом.
Мне действительно нужно было научиться перестать ожидать разумного поведения от Пагана.
Как только он увидел мой кивок, он больше не был рядом со мной, а шел через пространство к Митчеллу.
Да, просто шёл.
Чертовски… развязный.
Он даже не дрогнул, когда пистолет был полностью направлен на него, когда палец Митчелла скользнул к спусковому крючку.
— Есть небольшая проблема с этим типом оружия, — небрежно сказал Паган, заставив Митчелла перевести взгляд на рассматриваемый пистолет, казалось, беспокоясь, есть ли в нем какой-то изъян, что он не защитит его или может дать обратный эффект или что-то в этом роде. Но в ту секунду, когда он отвел глаза, рука Пагана сомкнулась на стволе пистолета, а его кулак замахнулся, затем взметнулся вверх, нанеся сильный удар в подбородок мужчины. Треск был почти оглушительным в гигантском открытом пространстве. — Они работают только тогда, когда ты не слишком слабак, чтобы ими пользоваться, — сообщил он мужчине, опустившемуся на колени.
Паган вытащил пистолет, держа его за ствол, и я двинулся вперед, чтобы взять его, двигаясь к занавеске на окне и стирая с нее все наши отпечатки и ДНК, в то время как Паган схватил Митчелла сзади за воротник и полностью затащил его в его кабинет.
— Чего ты хочешь? Девушку? Возьми ее. Какую-то полумертвую наркоманку? Кому она, черт возьми, нужна?
Раздался громкий рычащий звук, и я даже не осознавал, что он исходит от меня, пока глаза Митчелла не переместились на мои, осматривая меня с ног до головы, оценивая и, если судить по его закатыванию глаз, находя во мне недостатки.
— Возможно, сейчас самое подходящее время заткнуться, приятель, — посоветовал Паган, глядя сверху вниз на мужчину перед ним.
— Мне просто любопытно, каков здесь финал игры? У меня нет планов прекращать то, что я делаю. Никто из нас не хочет, чтобы копы были в нашей жизни. Так что, если ты не собираешься меня убивать… что произойдет после того, как твоя бешеная собака покончит со мной?
Он вернется именно к тому, чем занимается. Он продолжит издеваться над людьми. Он продолжит нести ответственность за людей, страдающих передозировкой на улицах.
Но, как бы то ни было, это было не наше дело — убивать его.
Рейн годами закрывал глаза на организацию Ви, пока не наткнулся на Саммер. Тестем у него был торговец кокаином. Он дружил с людьми, которые зарабатывали на жизнь избиением людей.
Сила МК Приспешники, казалось, заключалась в том, что они знали, какой бой принадлежит им, а какой нет, и действовали соответственно.
Учитывая, что наша численность все еще не возросла, мы не могли больше навлекать на себя гнев.
Так что мы ничего не могли поделать. Я отомщу за боль Бетани. Я позабочусь о том, чтобы они поняли, что они никогда больше не произнесут ее имени, даже шепотом, что, если они увидят ее на улице, они, черт возьми, повернутся и уйдут.
— Финал игры в том, что ты забываешь о существовании Бетани. Ты даже не дышишь рядом с ней. Держись, блядь, подальше от моей женщины и можешь идти дальше и продолжать заниматься своим грязным дерьмом.
Он действительно кивнул на это, принимая это как, ну, справедливое решение.
Именно тогда я понял, что он был не просто врачом. Ни один нормальный человек так не отреагировал бы на ситуацию. Должно быть, он пришел из криминальной среды, возможно его родители были замешаны в дерьме, он вырос по ту сторону закона.
Это было единственным объяснением.
— Достаточно справедливо.
— Что ж, посмотрим, что Люц скажет по этому поводу.
Это было последнее, что сказал Паган, прежде чем он начал замахиваться и кровь начала разлетаться во все стороны, черт возьми.
Мой взгляд переместился на Эдисона, мои брови сошлись вместе. Но у него тоже не было ответов для меня, поскольку он пожал плечами и покачал головой.
Только двадцать минут спустя, когда Пагана было немного труднее
