Мы ничего не знали об этом событии, когда ехали к Сквайру в тот день. Было около четырех часов пополудни. Когда мы подходили к шахте, то увидели, что около полотна железной дороги стоит толпа.
– Кажется, здесь что-то неладно, – сказал Хочкис.
Мы бросились вперед, воображая, что произошло крушение поезда.
– Что случилось? – спросили мы, подбегая к толпе.
– Водосточная труба лопнула, туннель затоплен и там остались два сторожа, – был короткий ответ.
– А где же господин Сквайр? – спросил Хочкис.
– Он там, – ответили ему, указывая в середину толпы. Мы пробрались к нему.
– Сквайр, что вы здесь делаете? – крикнул Хочкис.
– Алло, Хочкис! – откликнулся тот. – У меня тут большая неприятность. Туннель затоплен, и два сторожа заперты там. Пытаюсь пробраться к ним с самого утра. Похоже на то, что нам не удастся откачать воду, так что мы пробуем прорыть к ним проход.
– А что же с вашими насосами? Они не работают?
– Насосы? Да их работает пять штук сразу. Но разве можно выкачать весь океан? Поврежденная труба стекает в Ист-Ривер как раз около этого места и, несмотря на то, что качают с утра, воды ничуть не убавилось. Хорошо, что теперь начинается отлив, – может быть, у нас что-нибудь и выйдет. Компания пересылает нам сюда насос-великан. Если мы быстро получим его, нам удастся спасти несчастных сегодня к вечеру. А пока мы не знаем, сделает ли насос свое дело, мы не перестаем копать. Люди сидят как раз вот здесь под нами.
– Каким же образом вы это установили?
Сквайр рассказал нам о стуке, который утром услышал рабочий.
– Они сидят в верхней части туннеля. Воздух, скопившийся там, помешал тому, чтобы их затопило, как крыс. Нам удалось понизить уровень воды настолько, что шахта, через которую мы пытаемся докопаться до них, не повредит им, выпустив воздух. Я послал за лодкой. Как только уровень воды понизится, я сейчас же спущу ее и отправлю спасательную экспедицию. Они должны быть совсем измучены. У них нет огня, и они целый день не пили и не ели. Я поставил человека около той трубы, через которую был услышан их стук, исключительно для того, чтобы поддерживать их бодрость.
Мы немножко постояли и посмотрели, как копали шахту. Это было очень трудное дело, потому что шахту приходилось укреплять распорками по мере того, как она углублялась. Кроме того, она была узка – всего четыре квадратных фута в поперечнике, так что только один человек мог работать в ней одновременно. Но работа шла бодро, потому что, как только один землекоп уставал, на его место был готов десяток добровольцев.
– Я пойду и узнаю, не известно ли чего-нибудь насчет большого насоса, – сказал Сквайр.
Мы пошли за ним, но не успели дойти до главной шахты, как наше внимание привлекли крики, доносящиеся из трубы. Какой-то рабочий прибежал к Сквайру с известием, что пленники пробили отверстие в трубе и воспользовались им для того, чтобы переговариваться с людьми, стоящими у ее выхода.
Сквайр мгновенно засуетился. Он послал за монтером и велел сейчас же опустить через трубу электрическую лампочку на шнуре; второго посланника он отправил в ближайший ресторан за сандвичами, которые разрезали в длину, чтобы они могли пройти через трубу, их привязали на веревочку и стали спускать вниз.
И вот несчастные пленники получили все, что им было нужно – пищу и свет. А главное, они могли сообщаться с внешним миром и знали, что делается для их спасения.
– Ну, а если ваш насос не справится с водой, – спросил Билл, – не затопит их там, когда весь воздух выйдет через трубку?
– Мы сумеем вовремя остановить это, заткнув трубку сверху, – ответил Сквайр. – Да, кроме того, мы можем накачать им туда воздуха. Не знаю, отчего так долго не присылают большой насос. Если он не придет быстро, придется ждать его до завтра. Уровень воды ниже всего от восьми часов вечера до часу ночи.
Мы долго ходили вокруг шахты, наблюдая за работами и ожидая прибытия большого насоса. Но его все не привозили, и мы ушли ужинать. Хочкис уехал домой, а мы решили остаться до конца и, как только немножко закусили, направились опять к шахте. И кого же мы встретили там, как не Дэнни Рока, героя пожара на кессоне?
– Здравствуйте, здравствуйте, ребята, – говорил он. – Я очень рад увидеть вас. Вы всегда там, где какие-нибудь несчастья. Но мы их спасем. Я думаю, через час мы уже увидим их.
– Большой насос привезли?
– Нет еще. Но и наши работают хорошо. Мы скоро спустимся туда в лодке.
– А нам нельзя с вами?
– Уж не знаю. Я не желал бы лучшей компании. Но меня назначили капитаном на эту навигацию, а команду наняли без меня. Нас будет трое в лодке и, если я возьму вас с собой, так сторожам не хватит места, когда мы спасем их.
Мы разыскали Сквайра и попросили, чтобы он хотя бы одному из нас позволил сесть в лодку. Но он и слушать не хотел.
Около девяти часов вода опустилась до такого низкого уровня, что решено было попытаться добраться до несчастных сторожей. Лодку погрузили на подъемную машину и спустили в ней Дэнни Рока и двух его помощников.
Мы все столпились вокруг шахты, и началось томительное ожидание. Никто ничего не говорил, и в тишине слышался только монотонный шум насосов. Копание над тем местом, где сидели пленники, было прекращено. Все собрались около шахты.
– Дэнни Рок сделает дело, если только его вообще возможно сделать, – сказал Сквайр.
Но около десяти часов, когда мы все решили уже, что случилось что-нибудь серьезное, лодка вернулась – и без сторожей.
– Ничего не выходит, – сказал Дэнни: – надо опустить воду еще ниже.
– В чем дело, Дэнни? Отчего вы весь мокрый?
– Ничего. Я немножко выкупался.
– Он, наверное, свалился за борт, – сказал кто-то. Дэнни Рок не слышал этого.
– Вы знаете цементные перегородки там, – рассказывал он. – Ну, мы доплыли до них хорошо, хотя все время натыкались то на затопленное бревно, то на вагонетку. Но у перегородки с нами вышло неладно. Дверь была залита почти доверху. Нам пришлось вернуться.
– Ну, а отчего у вас все платье мокрое?
– Да так. Пустяки. Мне стало досадно, что мы подъехали к ним так близко и все-таки ничего не можем сделать. Я и попробовал добраться до них вплавь, нырнув под дверь.
– Как, ты нырнул в эту грязную воду?
– Ну, да. Я сначала-то не подумал об этом, а когда очутился по ту сторону перегородки, сразу понял, какой я дурак. Там было так темно, что, когда я вынырнул, то не знал, куда мне плыть. Плескаться в этой воде было очень неприятно. Я начал ощупью искать дорогу и довольно скоро нашел и перегородку, и дверь в ней. Я нырнул опять и вскарабкался назад в лодку. Несчастный день какой-то! Когда я влезал обратно в лодку, то уронил в воду один фонарь. А другой – я бы очень желал знать, кто наливал его – совсем не горел! Мы не взяли с собой спичек. Ну и плохо же было нам плыть обратно. Мы все время натыкались на вагонетки. Мы не всегда знали даже, двигаемся мы вперед, или назад. Хорошо, что мы скоро заметили свет в шахте. Следующий раз, когда мы отправимся, я сам налью керосин в фонари, а потом прибью их к лодке гвоздями. А если бы господин Сквайр дал мне свой карманный фонарик, я бы на этот раз уж обязательно спас сторожей.
