Жизнь похожа на хреновую мясорубку, а я как шмоток мяса болтаюсь в ее внутренностях, ожидая, когда перемелет в хлам.
Родители были уверены, что я созрел жениться на Рыжовой. Я не созрел. Ни черта. Просто брякнул в сердцах очередную глупость. Чертов псих!
Пора завязывать с этим. Будет неприятно, наверное, даже больно, но лучше это сделать здесь и сейчас, чем затягивать у себя на шее петлю и дергаться в агонии.
Справлюсь, наверное. Другие же как-то справляются?
Жаль только, что рядом со мной не окажется девочки-ромашки, которая напрочь отказывается слушать доводы разума, и не умеет прощать.
Я зашел в социальную сеть, открыл ее страницу и пропал. Как всегда. Завис на первой же фотографии, где она сидит на причале, улыбается, запрокинув голову к небу и одной рукой придерживая соломенную шляпу с широкими полями.
Я помню, как тайком сфотографировал ее. Она потом бегала за мной и пищала, чтобы удалил снимок, потому что она на нем выглядит глупо. На самом деле она выглядела счастливой. И я был счастлив, когда снимал. И ни один из нас не мог даже представить, что спустя несколько недель все полетит в тартарары.
На следующей фотке она смотрела прямо в объектив. На лице ни тени улыбки, а глаза такие, будто в них вся Вселенная отражается.
Моя Вселенная.
В груди неприятно сдавило. Куда все это пропало? Куда? Не могло же просто испариться. Может, стоит попробовать еще раз? Два раза? Сто? Сколько потребуется, чтобы она меня наконец услышала? И услышит ли вообще?
Надо пробовать…
Быстро, не позволив сомнениям одержать верх, я написал ей сообщение в сети:
— Привет. Давай встретимся.
Палец лишь на секунду завис над кнопкой «отправить».
— Да какого черта! — нажал ее и отвалился на спинку стула.
Даши в сети не было. Снова неизвестность. Увидит, не увидит. Ответит, не ответит.
От размышлений оторвал звонок отца.
— Зайди ко мне срочно! — отрывисто скомандовал он и положил трубку.
— Так точно, капитан, — пробубнил я, поднимаясь из-за стола, — уже бегу.
У него в кабинете сидели люди, которых я никогда раньше не видел. Как выяснилось новые поставщики, предлагающие хорошие условия сотрудничества. Мне была отведена почетная роль младшего секретаря. Так себе занятие. Скучное. Голова была занята совсем другим, но приходилось концентрироваться на работе.
К счастью, переговоры заняли совсем немного времени. Они обговорили несколько ключевых моментов, и договорились встретиться на следующей неделе уже с более детальными предложениями. На меня никто не обращал внимания, поэтому я благополучно сбежал из приемной, радуясь тому, что остался наедине со своими мыслями.
Однако уединиться и нормально подумать все равно не вышло, потому что в моем закутке, который носил гордое название «кабинет», за моим столом сидела Рыжова.
— Какого хрена ты здесь забыла? — рявкнул я.
И так настроения нет, так еще эта зараза нарисовалась.
— Какого хрена ты опять написываешь этой дуре? — ответила она вопросом на вопрос, и развернула ко мне экран.
Я не закрыл перед уходом вкладку социальной сети, и Алена без зазрения совести лазила по моим сообщениям. У меня словно красной тряпкой перед глазами помахали.
— Алена! Может, не будешь тут выкобениваться и качать права, — я подскочил к ней, буквально вырвал у нее мышку и закрыл все вкладки.
— Что значит качать права? — возмутилась она, — Мой жених написывает своей бывшей девке, а я должна молчать?
— Ты должна просто взять и свалить в туман, — кивнул на дверь, — и больше никогда не смей лазить по моим сообщениям.
— Боишься, что найду компромат? — ядовито выплюнула Рыжова.
— Не боюсь, и прятать его не собираюсь, — равнодушно пожал плечам, — на мою территорию не суйся.
— Хочу и суюсь…
— И тут же идешь на хрен со своими «хочу». Понятно? Кому я пишу, что я пишу — это вообще не твое дело.
— Егор, а ты не обнаглел случаем? Думаешь, я буду вот это терпеть, — она сердито ткнула пальцем мне в грудь.
— Давай без сцен ревности. Не наш вариант, Рыжова. Сама понимаешь.
— Хм, пока Рыжова, — она одарила меня снисходительной улыбкой, — скоро Магницкой стану.
— Вот в этом, дорогая, я не уверен.
— Да куда ж ты денешься, миленький?
От ее усмешки внутри поднимается волна ярости. Так и хочется схватить под руку и выкинуть из кабинета, и из своей жизни.
— На что ты надеешься, я никак не пойму? — устало спросил у нее, — На нормальную семейную жизнь? Да? Вот прямо серьезно думаешь, что после всей этой херни мы будем мило проводить семейные вечера, расспрашивать друг друга о том, как прошел день, вместе готовить ужин, и что там еще делают счастливые семейные пары? Не будет этого ни-ког-да.
— Конечно не будет, если продолжишь в том же духе, — она махнула рукой на мой компьютер.
— Я буду жить так, как посчитаю нужным. И тебе того же желаю. Главное, подальше от меня.
— Мне не нравится, что ты общаешься с Дашкой, — уперлась Алена.
— Мне плевать, милая.
— На кой черт тебе сдалась эта блаженная инфантилка?
— Я ее люблю, — слова так просто сорвались с губ, что я даже удивился.
Действительно люблю. Вот так просто и без всяких «но».
— Ты зря это затеяла. Просто зря и все. Насильно мил не будешь, как ни пытайся. Я никогда тебя не полюблю, да и друзьями мы вряд ли сможем.
— Ох, — она отшатнулась от меня. Побелела за одну секунду, и испуганно схватилась за живот.
— Ален, не надо. Давай без этих представлений…
— Егор, — взвизгнула она, — мне больно.
Я подозрительно уставился на «невесту», пытаясь понять серьезно ли ей больно, или опять включила манипулятора, и хочет этим спектаклем в очередной раз прогнуть под себя.
Хрен поймешь. Посинела она весьма натурально, но исходя из прошлого неутешительного опыта, верить ей я не спешил.
— Садись, — раздраженно указал на стул, — отдохни…
— Какое отдохни? У меня живот болит, — прохрипела она, и в голосе послышался страх.
Это напрягло, потому что уж чего-чего, а страха в ней никогда не было. Безжалостная стерва.
На лбу выступили крохотные бисеринки пота, губы стали бледными, а глаза большими, как у героини азиатского мультфильма.
Если она играет, то надо отдать должное таланту. Проняло.
— Ален, все в порядке? — спросил, чувствуя себя конченым идиотом. Роль спасателя мне никогда не удавалась.
