— Я бы хотел с тобой поговорить, — я кивнул ему, получив в ответ какой-то странный взгляд.
— Вова, расскажи, пожалуйста, что наш клан планирует делать дальше? Каков вектор развития? — тролль почесал висок и огляделся. — Это будет так, как мы с тобой обсуждали? Или у тебя появились другие мысли?
Я взял паузу, чтобы собраться с мыслями, и уже в который раз заглянул в лица собравшихся.
— Знаете, я очень долго размышлял о том, каким путём будут идти «Мастера Мглы», но каждый раз, представляя себе тот или иной вариант — категорически его отвергал. Мне не до конца было всё понятно. Сейчас я хочу высказаться, а потом услышать мнение каждого из вас.
Сидевшие за столом были собраны, будто почувствовали, что сейчас решается судьба маленького, но — клана.
— Как ремесленники мы пока не можем себя заявить. Нам нечего производить. Также мы не можем заявить о себе, как о клане наёмников. Для этого у нас слишком мало народа. Да и воевать за чужие интересы меня не прельщает. Клан торговцев… ну не знаю. Не лежит у меня душа приумножать виртуальные богатства… Близится обновление, и кто его знает, что оно нам принесёт… Этого мы пока не знаем… — я замялся на мгновение. Увидев одобрительный взгляд Кастета, я продолжил, — … и не узнаем.
Всё внимание сидящих было приковано ко мне. Признаться, очень странно было говорить, понимая, что совершенно разные люди сидят и внимательно меня слушают, не стараясь перебить, или влезть со своим ценным мнением. Это было чувство совершенно новое, доселе никогда мною не испытываемое, так как даже со времён студенчества я не отличался каким-то особенным талантом красноречия.
— Нам остаётся только один путь, друзья! И пусть у нас пока мало единомышленников, нет для этого достаточных ресурсов… но я знаю, что мы с вами сможем.
— И что это за путь? — прищурилась Пандорра, на лице которой застыло хищное предвкушение.
И когда мой кабинет взорвался одобрительными криками, я незаметно вздохнул.
Глава 31
Всегда есть кто-то, кто хочет тебя сломать. Что ж, если я чему-то и научился — это одному: не хочешь, чтобы тебя сломали, позаботься, чтобы плётка была в руке у тебя.
(«Потерянные боги», Джеральд Бром).
— Заблудиться можно, пока доберёшься, — проворчал я, но больше для вида, бредя по извилистым поворотам Сердца Хаоса.
Поскольку наша прошлая экскурсия закончилась банальной пьянкой, плавно перетёкшей в мой полёт на Круг Возрождения, Утрамбовщик решил выделить время на показ нам наших владений сейчас.
Желание изъявили я, Кастет и Димон. Остальные предпочли заняться своими делами и задачами, которых я «от щедрот душевных» им «нарезал».
— Так и задумано, — ухмыльнулся гном. — Даже если когда-нибудь враги и окажутся здесь, они не смогут добраться до кланового хранилища.
— Это если кто-то, особо умный, не додумается свою Печать активировать, — мрачно заметил я. — Тогда всё наше добро просто испарится.
— А вот здесь ты неправ, — Утрамбовщик хитро прищурился. — Хранилище уцелеет при любом раскладе. Смотри!
Я с непониманием посмотрел на ровные ряды каменных блоков стены тупика, в который мы упёрлись. Пробежав взглядом вокруг, не нашёл ни единой щели, указывающей на дверь, лаз или секретный проход. В то, что он здесь просто обязан быть, я был твёрдо убеждён.
— Ну как? — приосанился гном, будто этот выверт возведения секретных комнат был его личной разработкой.
— Что как? — не понял я.
— Открывай давай, — поторопил гнома Кастет. — Потом налюбуемся на твоё «чокак».
Утрамбовщик вздохнул, что нас, наверное, должно было пристыдить, и полез в карман. На свет показалась квадратная пластина на грубоватой цепочке из тёмного металла.
— Держи. Теперь это твоё, — гном протянул его мне. — В описании всё есть.
Последовав его совету, я хотел вчитаться в появившиеся строчки, но едва попробовал сфокусировать зрение, как каменный пол под нашими ногами едва ощутимо вздрогнул.
Даже сквозь толщу каменных стен я услышал яростный лай Стражей.
— Да что б вас всех подняло и шваркнуло об угол, — я со всех ног бросился туда, откуда пришли нешуточные проблемы, на бегу бросив артефакт в инвентарь. А то, что они нешуточные — к бабке не ходи.
Несколько минут бега по запутанным коридорам, и мы вбегаем в главный зал Сердца Хаоса, где уже находился перепуганный Ньютон.
— Что это было? — подскочил я к ракшасу. Проследив за его взглядом, увидел распахнутые двери Храма, через которые с клубами пара врывался внутрь морозный воздух. — Твои фокусы?
— Не-нет, — смог выдавить из себя Ньютон, отшатнувшись. — Я н-ничего не делал. Это снаружи.
Снова послышался угрожающий рык Стражей, а потом по всему храму пронёсся отголосок слов Тиамат:
«Как ты посмела сюда явиться!?».
Понятно!
Кто-то почтил наш глухой угол своим присутствием. И если Тиамат самолично встретила «это», то гость, минимум — божественного ранга.
«Ты мне нужен здесь!».
Только спустя несколько секунд я понял, что эта фраза была предназначена мне, поскольку по реакции собравшихся можно было сообразить: они её не слышали.
Больше по привычке, чем надеясь оказать какое-то сопротивление, если что-то выйдет из-под контроля, я взглянул на полные шкалы «здоровья» и «маны». Естественно, успокоения это не принесло никакого.
— Я — туда! Всем оставаться здесь, — скомандовал я и двинулся на выход. Кто бы знал, как мне не хотелось этого, но другого выбора у меня не было. Вряд ли Тиамат бросит «под молотки» своего Первожреца.
— Ты уверен? — Кастет уже стоял в полной боевой готовности, вооружившись и натянув доспехи из инвентаря. — Может я с тобой?
— Звали, — я выделил слово голосом, — только меня. Спасибо, но — нет. Похоже, что пожаловал кто-то, с кем лучше никогда не встречаться.
Краем уха я услышал, как Утрамбовщик проворчал что-то на предмет: «не Храм, а базар-вокзал какой-то».
Представшая передо мной картина с успехом могла претендовать на идиллическую, если бы не разлитое в воздухе давящее чувство божественной мощи, когда не хочется делать следующий шаг, а просто склониться и упасть на колени.
Человек очень часто нарушает взятые на себя обязательства и данные себе же зароки. Все грешат этим, и я — тоже не исключение. Вот только не сейчас!
Когда меня унизили и морально растоптали в Главном Храме Двуединого, выбросив из него, как паршивого блохастого пса, я дал себе обещание: «Ни перед кем больше не становиться на колени».
И, чего бы мне этого не стоило, я буду придерживаться этого зарока.
