Когда мне исполнилось двадцать, мы сравнялись в росте, и Огонек полетел. Чудесное зрелище! Мне кажется, это лучшее, что я видела в жизни.
К тому времени моих родителей уже не было в живых, а в замке остались лишь верные слуги. Все женихи, которых пыталась подобрать мне мать, убегали, стоило им увидеть дракона. К двадцати годам я нашла в этом много положительного. Слуги приносили слухи, и я знала, что те, кого прочили мне в мужья, оказывались пьяницами, живодерами или настоящими дураками, которые разбазаривали свои земли.
Единственной печалью и радостью в моей жизни был Огонек. Он с каждым днем все больше ел, часто злился без причины и жег наш сад. Из-за него от нас сбежали все слуги, и остался один лишь Мики, который нам и помогал. Он приносил мясо, готовил и иногда ладил с драконом. Я тоже научилась сама себя обеспечивать чистой одеждой или завтраком и, чтобы купить новых сказок, доходила до базара, который теперь располагался дальше от замка.
Но в остальном у меня была беззаботная жизнь. Я могла целыми днями читать и потом пересказывать все Огоньку. Могла гулять где вздумается, и никто меня не останавливал. Могла есть то, что хочется, и брать без разрешения любые вещи в замке. Мы жили хорошо, хотя иногда на меня накатывала хандра и я хотела встретить хоть одного человека. Но когда к нашему замку прибывали странные люди, готовые победить моего дракона, я позволяла ему избавиться от проблемы. В тот же миг хандра проходила. Жители Хилбора для меня становились все более непонятными. Они прибегали к нам с факелами, проклинали меня, потом жалели, а потом забыли. Вот тогда стало тихо.
Мы росли с Огоньком вместе. Я знала его, он меня. И между нами был мир. Даже когда он случайно снес половину стены в верхнем «морском» зале. Там мы сделали гнездо. Я подумала, что все равно он слишком вырос, так почему бы не отдать ему зал, раз он тут живет?
Он продолжал расти, а я стареть. Наверняка вы знаете, что у людей есть такая скверная привычка. Мои глаза начали быстро уставать, и даже огромное море превратилось для меня в дымку на горизонте. Руки и ноги одряхлели, только тогда я с сожалением поняла, что век мой недолог.
И, с трудом различая буквы, я пишу эти строки только ради Огонька. Чтобы тот, кто придет к нему, хотя бы знал, что этот дракон здесь жил до вас и эта земля больше его, чем ваша.
Я ни о чем не жалею, кроме, может быть, того, что наш сад выжжен. Но Огонек – зверь, его гнездо должно быть отмечено пламенем, я поняла. И ему нужно видеть врага, который может подобраться к стенам, издалека. Повторю, что я ни о чем не жалею, мне нравилась моя жизнь. У меня был самый лучший и преданный друг, который тоже любил сказки. А у кого-то нет и такого.
Когда он почувствует мою немощь, появится огонь. Всего лишь мгновение – и я уйду в вечность. Я видела, как легко и быстро исчезают люди в его пламени. Моя смерть будет быстрой, Огонек обещал.
