Книга Где наша не пропадала! - София Ваго

Я, Ася, и Кика… За которой мы зашли перед самым походом на светскую экзекуцию, сопровождаемые разодетым, как попугай, лакеем, встали перед дверьми парадной малой банкетной залы. Нас попросили подождать. Ася мило улыбнулась окружающей обстановке готовящегося праздника. А у меня, как перед сложнейшей операцией, начало ломить руки. Вообще в профессии считается, что если ты начинаешь слепнуть или руки потеряли плавность хода, или их ломит…  Пора отходить от операционного стола. Страх из сердца перешёл в руки, а потом из рук в мозг. А не разучилась ли я оперировать? Не потеряла ли за это время сноровку? Как там мой Хабибулин из 56-ой палаты… Паника. Дезориентация. Без своей работы я чувствуя себя никем и никак… И… Я не знаю, как сыграть любовь… Да так, чтобы поверил сам Император, явно не просто так столько лет находящийся без официальной дамы сердца. 

— Девочки, — разрезала своим голосом напряжённую тишину Кика, — Никто из вас видов на Императора не имеет? — и она широко улыбнулась. А я не знала, что ответить. С одной стороны, на мужика претензий я не имею, а с другой… Чтобы спасти Асину, а соответственно, и мою шкуры, мне надо сделать чудо. Любовное. Мы с Асей успели только переглянуться. Двери распахнулись. Кика восприняла наше молчание как зелёный свет… Ну что же у нас всё как через анальное сопло? 

Небольшой прямоугольный стол на 5-8 человек был засервирован и манил, сводящими с ума своими запахами, яствами. Лакеи проводили нас до стола. Рассадку выбирали мы сами. 

Королевское кресло стояло во главе стола. Ася, не думая, руководствуясь нашим планом, села напротив… Императора. Кика глубоко удивилась и села по правую руку от кресла Императора. Я посмотрела щенячьими глазами на профессиональную модель — Асю. Вот где, где она берёт эту искреннюю улыбку, когда на душе скребут кошки? Она не изменилась в улыбке, лишь аккуратно, словно королева, махнула ресницами в кресло напротив Кики… То есть по левую руку от Императора. Я сглотнула. Пришлось обойти стол. И сесть. 

Как только моя пятая точка коснулась бежевого бархата с позолоченными нитями — музыкальный оркестр с оглушающими ударными заиграл где-то на заднем плане. От неожиданности я подпрыгнула, расправив в защитном жесте свои не руки — крылья, и снесла половину фарфора и стекла со стола. Блин. 

Я подняла нашкодивший взгляд на батлера, что стоял возле двери.   

— Извините меня, пожалуйста, я не хотела, — громко сказала я, озираясь по сторонам, на весь тот штат официантов и поваров, что стоял по стеночке, готовый нас обслуживать. 

Мне не было стыдно. Мне было обидно, что эти люди столько времени и сил потратили на то, чтобы создать подобающую короне красоту, а я взяла и всё разрушила… Даже не попробовав. 

Официанты, батлер, персонал будто замер. А я, краснея, наклонилась вниз и начала руками собирать осколки на расправленную салфетку. Музыка затихла. Все присутствующие будто перестали дышать. Я продолжала, наклонившись, собирать осколки. Уж лучше так, чем сидеть и бегать в мыслях словно хомяк в колесе, накручивая себя. Я собрала все объекты, но соус, мерзавец, уже успел впитаться. Я снова подняла глаза на батлера. Тот стоял в нескрываемом ужасе. 

— Вы собрали всё, что хотели? — спросил за мной тон, уничижающий любой отказ. Твою ж за ляжку. Я встала с колен. Глаза батлера напомнили глаза мышки в террариуме с питоном. Сейчас кого-то из нас сожрут. И чуется мне, что его смерть может наступить быстрее. Я выдохнула. И с улыбкой развернулась к статному и статусному мужчине. Красавец… На вид лет 35 дала бы я ему. Не лишён мужественности и того самого харизматично-брутального. 

— Именно, — я театрально, словно соль на салфеточку, высыпала остатки стекляшек, — Всё, как я просила, — слегка отряхнула руки и повернулась в реверансе к нему, — Ваше Высочество. 

— Высочество? — мужчина приблизился ко мне вплотную, — Вы не перестаёте меня удивлять, Ира, — и он взял мою грязную от стекла руку и поцеловал. Очень странные ощущения, — Не хотите ли пересесть? — его голубые глаза внимательно смотрели за мной. 

Намёк понят. Из-за меня не должны страдать другие. Я улыбнулась. 

— Нет, но руки бы я помыла, — Император убрал свои губы от моей руки, а до меня только сейчас дошло, что я ляпнула. Мои глаза стали похожи на юбилейные моменты. Я, нарушая все законы этикета, посмотрела на Асю. А та не веря, что за такой короткий промежуток времени можно лохануться дважды, просто закрыла рукой губы, скрывая свой шок, а другой нервно болтала на тонкой ножке бокал с водой. Её глаза красноречиво просили отвернуться обратно к Императору. 

Мужчина, изучающий моё поведение словно поведение подопытного кролика, не мог не спросить. Особенно в присутствии тех, перед кем надо держать марку. 

— Вы всегда так себя ведёте после поцелуев мужчины? — и как мне влюбить в себя этого интригана!? Тем более… Зачем ему та, которая с самого начала хочет разбить сердце… Я опустила глаза, тяжело дыша. Тяжело дыша от своей роли нежеланной в глубине души обольстительницы. 

— Да нет, — тяжело ответила я, и поняла, что такой ответ может понять только русский. Император в смятении аккуратно вернул мою руку в стандартное положение, и повернулся к своему креслу. Даже не усадил меня за стол! Хамло! Парой отточенных движений этот напыщенный индюк приземлился на своё положенное место. Я стояла. В душе… Противно. Сразу вспомнились слова Роберта о том, что он не мог появиться перед этим эльфом в покалеченном виде. Злость. Ярость меня охватили. Не хочу! Не буду даже пытаться этого урода в себя влюбить. Всё ещё стоя спиной к Императору, я посмотрела на Асю. У той в глазах космос. Неловко. Да, я спокойная и очень терпеливая. Но иногда на чашу капает просто последняя капля… Я резко повернулась и демонстративно отодвинув стул со звуком плюхнулась на бархат. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На Асю я смотреть не стала. Я знала, что встречу там оленьи испуганные глаза. Я изящно со скоростью выдернула салфетку с середины стола, вытерла руки, и, аккуратно сложив, положила рядом с собой.