– Монетку дай, – тянет руку к другу. Тот достаёт кошелёк, даёт ему денег. И, пока Алиев покупает себе воду, не могу отвести от него взгляда. Я и слово сказать боюсь. Только рада, что вижу его живым. Он же ни слова не сказал, куда едет. Вдруг это была ловушка? Чтобы его выманить. Убить.
Но в груди разрастается облегчение, потому что он рядом.
– И? Выяснил, кто?
– Выяснил, – ярость в его голосе напрягает сильнее. Сжимает пальцами пластмассовую бутылку. – Но он шестёрка. Не раскололся.
Делает глоток, смотрит в сторону палаты.
– Отправил к нему Арса.
– Действенно, – соглашается Маратов. А я начинаю бояться того мужчину сильнее. Он что, у них за пытки отвечает? – Сколько ждать?
– Около получаса.
Я смотрю то на Назара, то на Артура. Беседуют так, будто за хлебом собираются и сейчас обсуждают, какой нужно брать.
Внезапно Алиев опускает взгляд на меня. Будто знает, что наблюдаю за ним.
Сглатываю от такой резкой перемены его внимания. Прожигает меня взглядом, а потом неожиданно спрашивает:
– В порядке?
Ненормальный и неожиданный вопрос.
Я киваю. Хоть пальцы и дрожат. И нет, не от страха, а от крови. Что стоит перед глазами.
Когда Климов стрелял себе в голову… Я запомнила.
Красный на белом. Как и здесь.
Но сейчас я ещё и волнуюсь. Врачи говорят, что наша малышка потеряла много крови. И хоть сделали переливание, есть осложнения.
Её подстрелили. Задело важные органы. Из-за чего теперь и проблема. Поэтому сейчас наша малютка борется за свою жизнь.
– Ну, хоть что-то за*бись.
Это он сейчас про меня?
Делает ещё один глоток. Повисает гробовая тишина.
Пока её не разрушает сигнал телефона Назара. Тот незамедлительно отвечает на звонок. Выслушивает с вниманием собеседника. Кивает головой и передаёт смартфон Артуру. Тот хмурится, смотрит на дисплей. И, не мешкая больше ни секунды, отвечает.
– Выяснил?
Это про нападавшего? Быстро же…
Арс такой специалист?
Алиев в момент напрягается. И без того жёсткие черты лица становятся острее. Выделяются на фоне сжатых плотно губ. Искрящихся от ярости глаз.
Он опускает телефон вместе с рукой. Не дослушивает. Пальцами словно въедается в хрупкий металл.
И я чуть не вскрикиваю, когда техника ломается пополам. Ранит грубую кожу. А Алиев этого не замечает.
– Я его, бл*ть, убью.
– Райский? – Назар понимает, кажется, его без слов. Алиев сдержанно кивает. И меня это ужасает. Лучше бы он долбил всё вокруг, но мы видели его эмоции. Его состояние.
А это он молчит. Только пытается унять бушующий гнев в могучем теле. Выглядит ужасающе. На фоне того, кого я всё время знала.
Внезапно он кидает телефон в стекло автомата. С треском.
Зажмуриваюсь от грохота и перестаю дышать. Хорошо, что рядом никто не сидит, иначе все осколки бы прошлись по человеку.
Никто не рискует пикнуть в его сторону насчёт шума и спокойствия бессознательной Сони.
– И куда ты собрался?! – этот крик Назара вынуждает распахнуть глаза. Перестать сжиматься. Поднять голову и взглянуть на пустое место. Алиев ушёл. Поворачиваюсь, смотрю, как он вот-вот скроется за поворотом.
– Хочу покончить с этим ублюдком раз и навсегда! – его слова похожи на грозный рёв.
– Один?! – Назар делает шаг вперёд за ним. – Ты самоубийца, Алиев! Их там сотни, ты – один!
Когда я слышу эти слова, перестаю шевелиться.
Зная Артура… Он пойдёт. И погибнет.
От этой мысли ужас сковывает горло.
Выпучиваю глаза и чуть не задыхаюсь от волнения. Потому что совершенно не знаю, как и чем ему помочь…
Глава 62. Артур
Я его убью. Растопчу. Закопаю в землю. Заставлю жрать дерьмо.
Но это была последняя капля. Тронуть Соню. Маленького ребёнка. И ведь она оказалась там неспроста. Её кто-то выудил из дома, и я подозреваю, что в наших кругах завелась крыса. Специально надоумил на это мелкую, из-за чего она убежала из дома. И потом оставил мне послание. В виде маленького окровавленного тельца на дороге.
Нужно было сделать это давно. Грохнуть Райского. Да я всё думал о том, что он меня из говна вытащил. Благодарен был, что ли. Уважал. А сейчас… В гробу я его видел.
Иду по коридору, тянусь к пистолету за пазухой. Убить бы кого-нибудь сейчас. Спустить весь пар. Людей много, точно хватит. Но нельзя. Персонал больницы, пациенты. Лучше отыграюсь на Райском. Патронов мне на всех не хватит. Пойду окольными путями, но пристрелю эту гниду.
Заворачиваю за угол, на лестницу. И внезапно останавливаюсь. По слуху ударяют чьи-то лёгкие шаги. Сбитое дыхание. Совсем рядом. Только хочу повернуть в голову, но не успеваю.
Маленькое, хрупкое тело врезается в спину. Мне не надо оборачиваться, чтобы узнать кто это. По прислоняющейся груди чувствую. По запаху, ударяющему в нос.
Я его не спутаю ни с кем. И эти руки, обвивающие тело. Врезаются пальцами в майку на груди. Не дают сдвинуться.
Такая мелкая. Но одним своим движением стопорит. Неожиданным для неё. Обескураживает.
Она не дотрагивалась до меня специально.
Никогда.
Сторонилась.
Злилась. Ненавидела по взгляду.
А сейчас обнимает меня со спины. Сильно. Так, чтобы с места не сдвинулся. И всхлипывает.
Выдаёт своим жалобным голосом:
– Не делай этого!
Мне надо отпихнуть её. Идти дальше, а не стоять здесь. Не чувствовать это тепло, исходящее от её тела.
– Ты же умрёшь!
Вероятнее всего. Я не отрицаю. Я знаю, как пробраться в дом Райского. Убить его без сложностей, но вот потом… Выбраться будет тяжело. Даже если идти не к главному выходу.
Есть вероятность, что я сдохну.
– И кому ты сделаешь этим лучше?! Соне? Или Райскому? Он же провоцирует тебя!
И я это прекрасно знаю.
Но, когда эмоции берут вверх, мозг отключается. Ярость грудь дерёт. Разрывает изнутри, желая вырваться. Кого-нибудь убить. И сейчас руки чешутся. Но порыв идти и гасить всех без разбору, чтобы выпустить пар – угасает.
Потихоньку. Маленькими шажками.
– Ты умрёшь и ничего не добьёшься, – и опять тихий надрывный всхлип.
Органы все сводит. А там, между ребер, появляется странное чувство. Тянущее, как пастила.
– Соню это не излечит. И сделаешь ты только хуже. Умрёшь сам! Подумай головой, успокойся, пожалуйста, и только потом действуй!
