– При чём здесь его семейство?!
– Как при чём? Трое детей остались без отца, жена – без мужа и кормильца.
– Но ведь это Анатолий убил Машу, а не она его! Ты перевернул всё с ног на голову.
Он посмотрел на Анастасию с жалостью и вздохнул.
– Я лишь хотел сказать о том, что с любовью надо обращаться так же осторожно, как с хрупким цветком, и в то же время как с оружием массового поражения. Ты думаешь о тех, кто ушёл, но ведь опалённыеМашиной любовью остались и среди живых. Миша Панкратов, собиравшийся стать её мужем и отцом неизвестно чьего ребенка. Фёдор Петров, который всю оставшуюся жизнь будет чувствовать себя виноватым и считать, что по его вине погибла девчонка.
Как там говорил Олег Николаевич, когда накануне прихода в порт они собрались в его каюте?
– Все женщины – змеи!.. Вот скажи, мог бы наш прооперированный Мостецкий до такого додуматься? Да, никогда!
– Я не понял, – поинтересовался Фёдор, меланхолически жуя яблоко, – капитан поставил на стол вазу с фруктами. – Ты Анастасию осуждаешь или одобряешь?
Больше никто к фруктам не прикасался. Всё остальное – вечером, после выполнения обязательных формальностей… Им на рейде еще два дня торчать. Сами виноваты, опоздали, нарушили график…
– Одобряю, – пробурчал Демидов, но прозвучало это мрачно, так что она очень этому расстроилась. – Вот только что я скажу старикам Рюминым? Ведь обязательно они придут на судно, станут спрашивать, как всё было…
– Смешались в кучу кони, люди!.. – рассердился Верещагин. – И что скажешь, и что все змеи… Тебе не кажется, что Анастасия сидит рядом, и ты говоришь это всё не за глаза.
– А за глаза – лучше?
– По крайней мере, не всякая правда хороша. Тем более, правда субъективная. То есть, только твоя. Фёдор, думаю, Насте благодарен. Если бы не она, сейчас взяли бы его под белы ручки и доказывай, что ты не верблюд.
– Да, Асенька, я всё время собираюсь тебе это сказать! Большое спасибо!
Стармех поднялся, обошел стол и поцеловал Анастасии руку.
Хоть немного разрядил тучи, согнанные над её головой капитаном.
– Ну, и что станем полицейским рассказывать?
– Всё, как есть, – твердо сказал Верещагин. – Не будем рисковать. Да и что теперь поделаешь?..
Анастасия сидела на палубе, обхватив колени руками, и посматривала на сиренево-серое в наступающих сумерках море… Кое-где на судах уже загорались огни. Порхающими светлячками виделись отсюда движущиеся стрелы работающих портальных кранов.
– Диспетчер! – вопил кто-то в эфир по-английски. – Где лоцман? Полчаса назад выехал, где его черти носят?!
Анастасия вовсе не считала свое знание английского языка таким уж хорошим, но радиокрики поняла.
– Дней через пять придем на Цейлон. Оттуда – в Красное море. Фрахт заскучать не даст.
– А кто боцмана заменит?
Игорь с надеждой посмотрел на неё.
– Кстати, я хотел у тебя спросить: как ты думаешь, Миша Панкратов достаточно здоров, чтобы на него взвалить это тяжелое бремя?
– Ну, если он вчера, несмотря на рекомендации врача, усиленно отмечал возвращение в родной коллектив, то, думаю, работа ему не помешает.
– Спасибо, доктор!
Он поднес к губам её руку.
– Ну, а мне-то за что спасибо? – вяло вздохнула она. – Судьбу благодари, что у тебя такие матросы двужильные. Бей их по голове, не бей… Как вы там шутите: нас дерут, а мы крепчаем?
– Анастасия Львовна, что за солдатский юмор!
– Кстати, а Мостецкий ваш никак не проявлялся? Может, он уже на работу рвётся?
– Как бы он мог проявляться?
– Ну, я не знаю, может, звонил капитану, говорил, что ему плохо в отпуске.
– Что такое, Асенька, надоела тебе морская жизнь?
– Не то, чтобы надоела, а как-то напрягла. Я уже подобно Фёдору начинаю сомнениями угрызаться. Если бы я не стала вести это расследование, кто знает, может, боцман остался бы жив.
– Не говори глупости. А Фёдор?
– Что – Фёдор? Разобрались бы, что он не при чём.
– И тебе всё равно, что мы бы не встретились?
– Знаешь, что меня и здесь кое-что напрягает. Невозможность выбора. Для тебя, я имею в виду. Ведь кроме меня тебе просто не с кем было строить отношения.
– Я так и знал, – с горечью выдохнул он, – что ты мне не поверишь! Значит, ты не могла бы мне просто понравиться? И я бы не разглядел тебя в толпе?
– Примерно так.
– И мои заверения тебя всё равно не убедят?
– Не убедят.
Она вздохнула и привалилась к борту, вытянув перед собой ноги. Игорь лег на палубу и пристроил голову у неё на коленях. Некоторое время они не двигались, но посторонние звуки заставили обоих встрепенуться.
– Эй, на «Сурикофф»! – крикнули по рации, скорее всего, с рейдового катера. – Принимайте своих моряков!
– Вахтенный! – заорал в мегафон старпом, перегнувшись через борт. – Спим на посту!
– Я на минутку отошёл! – откликнулся снизу кто-то из матросов. – Уже опускаю трап.
– Наверное, Демидов вернулся? – спросила Анастасия.
– Он. Сейчас, думаю, сюда придёт. Впечатлениями делиться. Асенька, ты бы спустилась к себе. Через полчаса ужин, там и встретимся…
– Этот капитан, эта ходячая примета… – разозлилась она. – Женщина на судне ему, видите ли, не нравится! Да, что бы вы делали без женщин?!
Она уже привычно сбежала по трапу, чуть ли не нос к носу столкнувшись с Демидовым.
– Ухожу! – прошипела ему. – Змея поползла к себе в каюту!
– Да, брось ты на меня дуться! – он фамильярно хлопнул Анастасию по плечу, обдавая запахом спиртного. Причем, явно хорошего качества. – Сегодня после ужина собираемся в моей каюте. Мне начальник порта такое вино подарил. Говорит, женщины после него на всё соглашаются…А мужчинам я привёз коньяк. Он многозначительно похлопал по своему кейсу… Я зря на тебя наезжал. Всё обошлось лучше, чем я мог предполагать. Поговорил с хозяином судна. Он всё понял. Говорит, любовь, страсть – я всё понимаю. Здесь любая власть бессильна…
– Зачем тебе, чтобы женщины на всё соглашались? – неприязненно осведомилась Анастасия. – Ты и так у нас вне конкурса. Женщины падают от одного твоего взгляда.
– Возможно, и падают, – легко согласился он. – Но не все. Некоторые успевают переметнуться к другим мужикам. С которыми можно, как говорится, без хлопот…
– Да ты просто хам! – возмутилась она. – Кажется, я не давала повода…
– А зачем нам нужен повод? – удивился он. И протянул к ней руки.
– Анастасия Львовна! – раздался позади него голос Валерии. – А я вас ищу…
