Василий с удивлением смотрел на огромного кота. Разве коты бывают разумны? А потом перед глазами у него все поплыло, точно как в тот момент, когда он выпил глоток отравленного вина. Он потряс головой. Но тьма становилась все гуще, материальнее. Вот он уже перестал различать прутья клетки, в которой находился, вот…
А потом что-то щелкнуло у него над головой. В лицо ему хлынул яркий электрический свет, и откуда-то издалека до него донесся голос Григория Арсеньевича.
— Вынимайте их, больше медлить нельзя. Быстрее! Быстрее!
— Но вы же сами говорили! — раздался где-то рядом возмущенный голос капитана.
— Да… Я говорил! Ну и что! — взорвался Григорий Арсеньевич. — Да, но у нас больше нет времени. Нам, дорогой мой, надо отсюда выбираться, иначе вы снова окажетесь в плену, а вот что случится со мной и этой молодой парой, я вам даже приблизительно сказать не могу.
А потом где-то далеко, вторя словам Григория Арсеньевича, ударила автоматная очередь.
Василий по-прежнему почти ничего не видел. Электрический свет слепил, руки и ноги были, словно ватные. Раскачиваясь из стороны в сторону, он попробовал встать, но ничего у него не получилось. Он почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его под мышки и куда-то потащили.
Босые ноги Василия то и дело бились то о порог, то о какие-то осколки. Он хотел было попросить тащить его осторожнее, но голосовые связки не подчинялись ему. Все, что ему удалось, так это прохрипеть нечто невразумительное, а потом его аккуратно положили на гладкий камень.
— Сейчас я запущу второй генератор, — это был голос Григория Арсеньевича.
В этот миг где-то неподалеку вновь ударили автоматы, их грохот подхватило подвальное эхо. А потом кто-то безумным голосом завопил:
— Отходим… — и потом: — Осторожно, граната!
Где-то рядом глухо ухнуло. Пол под Василием вздрогнул, и на него посыпалась штукатурка — ощущение малоприятное.
Чуть приподнявшись на локте, Василий потряс головой, огляделся. Он лежал в одном из подвальных помещений — все они были так похожи друг на друга, что сложно было сказать, в какой части подземелья он находился. За спиной у него возвышались вцементированные в пол врата, а за ними громоздились блоки генераторов. Однако самое неприятное было в том, что он был совершенно голым.
Василий огляделся. Справа на полу лежала какая-то мешковина. «Лучше, чем ничего». Потянувшись, Василий сдернул тряпку, попытался подняться, но не смог. Он был еще слишком слаб. И тут же мысли его вернулись назад. Странный порт, корабль с крысиной командой, огромный кот… Что это было: безумный сон или иная реальность Мира снов? Он потряс головой, отгоняя странные видения. Как бы оно там ни было, все загадки нужно оставить на потом. Сейчас первоочередная цель прийти в себя.
Судя по всему, немцы пытаются взять штурмом подвал.
В это время из тьмы выступил один из красноармейцев. Он шел странно — спиной вперед. В первый момент Василий не понял, что происходит, а потом увидел, что солдат тащит Катерину. Он держал ее за руки и пятился, а второй красноармеец, идущий следом, — за ноги. Девушка, как и Василий, была голой, но только, в отличие от оперуполномоченного, тело Катерины было прикрыто белой простыней.
— Быстрее! Быстрее! — раздался откуда-то сзади голос Григория Арсеньевича. — Где Ефимов?
— Они там, за ящиками… Думают продержаться, если фрицы огнеметчиков не подгонят.
— Не подгонят… не подгонят… — проворчал Григорий Арсеньевич. — Им архивы Троицкого нужны. Да и лаборатория Хирта может пострадать… А заряды?
— Динамит готов! — доложил третий солдат. Он вошел в комнату, двигаясь спиной вперед. В руке у него была смотка шнура и адская машинка.
— Открываю врата!
Где-то натужно, перекрывая грохот выстрелов, загудел генератор. И тут же появился Григорий Арсеньевич. Он вновь был в разодранном эсэсовском мундире, в руках у него было по револьверу, и выглядел он очень воинственно.
— Приготовьтесь и давайте девушку первой. Потом — этого героя, — он кивнул в сторону Василия.
Столбы ворот заискрились, точно так же, как там, в ангаре. Между каменными замшелыми столбами стало медленно формироваться серебристое зеркало. Василий сжался. Подсознательно он ожидал, что вот-вот из этого зеркала полезет в нашу реальность какая-нибудь гадость, очередное чудовище самого непредсказуемого вида. Но ничего подобного не случилось.
Минуты шли. Зеркало становилось все больше, и вот уже висящая в воздухе серебристая клякса стала столь велика, что сквозь нее мог свободно протиснуться человек.
— Пошли, пошли! Чего встали! — закричал Григорий Арсеньевич.
Но красноармейцы, державшие Катерину, все еще медлили. Тогда Григорий Арсеньевич буквально схватил того, что держал девушку под мышки, за пояс и потащил к зеркалу. А потом толкнул так, что солдат, чтобы сохранить равновесие, вынужден был отступить и ухнул в серебристую поверхность. Его напарник, не в силах удержаться, тоже шагнул вперед. Еще мгновение, и все трое — два солдата и девушка — исчезли по ту сторону сверкающей глади.
Григорий Арсеньевич повернулся к Василию.
— Ты как? Пришел в себя?
Василий кивнул. Говорить он пока не мог.
— Сам дойдешь? — и Григорий Арсеньевич кивнул в сторону врат.
Мгновение Василий сидел неподвижно, собираясь с силами, потом с большим трудом приподнялся и, тяжело дыша, покачиваясь, сделал пару шагов в сторону врат. Тут ноги его подкосились, и он едва не упал. Однако, нагнувшись, он успел подхватить с пола мешковину, которой прикрывался раньше, и одним быстрым движением набросил ее на плечо на манер тоги.
Тем временем к вратам подошел солдат с адской машинкой. Остановившись, он осторожно вытянул руку и коснулся пальцами поверхности «зеркала». Легкое движение, и пальцы утонули в серебристой поверхности.
— Быстрей!
Григорий Арсеньевич подхватил под руку Василия, буквально потащил его к вратам, у которых все еще переминался с ноги на ногу солдат.
— Давайте! Вперед! Через несколько минут тут будут немцы.
Солдат же тем временем вытащил назад свою руку и с недоумением уставился на нее.
— Пошли, потом пялиться будешь!
В этот момент в зал ввалилось с десяток солдат. Они отчаянно отстреливались. Вокруг Василия засвистели пули. И в самом деле, стоило поторопиться. Раскачиваясь из стороны в сторону, оперуполномоченный подошел к солдату с адской машинкой, схватил его за руку, пытаясь удержать равновесие, и вместе с ним головой вперед полетел во врата.
Сам переход оказался почти неощутимым, потом мгновение свободного падения, и Василий со своим спутником со всего маха врезались в кусты. Острые обломки тонких веточек больно разодрали кожу, одновременно приводя Василия в чувство. Весь исцарапанный, он лежал внизу косогора в кустах, рядом с ним барахтался солдат, запутавшийся в шнурах, а наверху, на косогоре мерцали серебристые врата. Однако небо выглядело совершенно обычно — осеннее небо, затянутое низкими серыми тучами, кусты зеленые и вполне земные. Но, что самое главное, нигде поблизости не было никаких чудовищ. Только двое красноармейцев и Катерина, которая, судя по всему, до сих пор не пришла в сознание.
