— Как ты думаешь, он женится на ней? Я слышал, эта Лэнгтри богатая вдовушка.
Они прошли мимо, оставив Марку пищу для размышлений.
До этого разговора он не задумывался над последствиями того, что они с Уиллоу делят одну каюту. Марк отдавал себе отчет в том, что в первые дни путешествия он нуждался в постоянном уходе и был очень признателен Уиллоу за ее заботу. Но ему даже в голову не приходило, насколько его присутствие в ее каюте компрометирует Уиллоу теперь, когда он уже на ногах. А сейчас, когда Англия уже была совсем рядом, было бы совершенно нелепо просить капитана предоставить ему другую каюту. Но, если это спасет репутацию Уиллоу, он сделает это немедленно.
Марк никогда не думал о том, чтобы жениться на Уиллоу. Несмотря на то что Криста, возможно, была потеряна для него навсегда, одна мысль о том, что он может провести всю жизнь с другой женщиной, вызывала у него отвращение.
Все еще бледный после изнурительной болезни, Марк спускался по трапу на землю Англии рядом с Уиллоу, цепко держащей его под руку с видом собственницы. Хотя прошло всего каких-нибудь полгода с тех пор, как он покинул эти берега, он вспоминал те счастливые дни, что провел со своим любимым дедом, так, будто это было давным-давно. С внезапной тревогой Марк вдруг подумал о том, как провел эти полгода старый герцог, здоровье которого было далеко не в лучшем состоянии, когда они расстались. По правде говоря, он ожидал встречи с нетерпением. Единственное, о чем он сожалел, это о том, что его брат Ясид все еще не объявился. Брат всегда отличался отвагой и находчивостью, и Марк надеялся, что он нашел приют в местах, недосягаемых для Абдуллы.
— Марк, неужели тебе так необходимо сразу ехать в поместье Мальборо? — капризно надула губки Уиллоу. — Останься со мной в Лондоне, в моем городском доме. Я хочу быть для тебя большим, чем просто сиделкой, милый. Я уверена, что в Лондоне можно поправиться с тем же успехом, что и в деревне. — Она все еще дулась на Марка за то, что он попросил переселить его в другую каюту, как только смог обходиться без посторонней помощи.
Марк без труда разгадал скрытый смысл слов Уиллоу.
— Я хочу поскорее увидеть деда, Уиллоу. Кроме того, пройдет еще немало времени, прежде чем я восстановлю силы, а необходимость быть привязанной к больному, боюсь, наскучила тебе уже до слез.
— Не забывай меня, Марк, — смиренно умоляла она.
— Забыть тебя? Моего ангела-хранителя? Это невозможно, — поддразнил ее Марк, и в глазах его появились насмешливые искорки, совсем как в прежние времена. — Правда, Уиллоу, — посерьезнев, сказал он. — Ты была мне больше чем другом. Ты сделала для меня больше, чем я имел право ожидать. Если я смогу что-нибудь сделать для тебя — только скажи. И конечно же, я тебя не забуду. Когда я вернусь в Лондон, ты об этом узнаешь первая. Можешь быть уверена.
На мгновение умиротворенная, Уиллоу улыбнулась ему ослепительной улыбкой. Она мыслила достаточно здраво и понимала, что ему действительно нужно время, чтобы оправиться от болезни, а она совсем не собиралась похоронить себя в деревне после скуки Алжира. Кроме того, ей надо было устроить некоторые дела. Она должна была нанести визит родственникам мужа, лишившимся сына, и у нее недоставало смелости идти против светских приличий, несмотря на то что она не слишком любила семейство Лэнгтри. Другой причиной необходимости встречи с родителями мужа были дела, связанные с наследством Роберта. Она хотела полной уверенности в том, что получит все, что ей причитается.
Выкуп, который она заплатила за освобождение Марка, почти разорил ее, и хотя Марк обещал вернуть ей деньги, как только получит их от своего деда, жажда роскоши была в Уиллоу так же неукротима, как и ее аппетиты в постели. Глубоко в душе она лелеяла мечту стать герцогиней Мальборо, но пока это не свершится или, по крайней мере, пока она вновь не разделит ложе с Марком, она считала себя вправе развлекаться, как ей нравится.
Страсть, которую Уиллоу вложила в прощальный поцелуй, не осталась незамеченной Марком, но он рассудил, что это не такая уж большая плата за ее столь своевременную помощь и неустанную заботу. С чувством облегчения он проводил ее до особняка семейства Лэнгтри и стал ждать Омара, который должен был присоединиться к нему. Они собирались вместе отправиться в поместье его деда, прочь от шума и суеты Лондона. Сам старый герцог все реже и реже покидал свое родовое гнездо.
Марк и не предполагал, что его там ожидало.
Криста спустилась по трапу на родную землю в сопровождении Леноры и Элиссы. Слезы выступили на глазах Леноры. Она совсем забыла любимую Англию, ее зеленые холмы и леса.
Когда они оказались на столичных улицах, черные глаза Элиссы округлились от изумления. Большой шумный город и его жители так были не похожи на то, что с детства окружало ее. Все куда-то спешили, походка была совсем иная, чем у людей ее страны, где обычно господствовало сонное спокойствие. Еще больше ее поражали женщины, которые бесстыдно ходили по улицам с открытыми лицами. Криста убедила ее, что здесь это считается приличным, и хотя молодая берберка последовала примеру своей подруги, но чувствовала себя так, будто совершает что-то непристойное.
Криста уже уловила в холодном осеннем ветре веяние зимы и поплотнее закуталась в плащ, чтобы унять дрожь. При этом она заметила, что Элисса и Ленора поступили точно так же. У нее было немного денег, которые дал ей в дорогу Брайан, она наняла экипаж и дала вознице адрес своей тетки. «Интересно, — подумала она, — ждет меня тетушка или она упадет в обморок при виде трех путешественниц, у которых нет даже приличной одежды». Единственным утешением было кредитное письмо, которое написал Брайан на ее имя. Он был человеком предусмотрительным и хотел, чтобы она смогла купить все необходимое по приезде в Англию, не обременяя тетушку.
Наконец экипаж свернул на улицу, где жила тетя Мэри. Криста не могла дождаться мгновения, когда она увидит эту замечательную женщину, которая была ей почти так же дорога, как и родители. По мере того как они приближались к дому, внимание Кристы все больше привлекало необычное оживление перед фешенебельным особняком, принадлежавшим ее тетушке. Она заметила дорожную карету, доверху нагруженную багажом, которая стояла на улице прямо перед парадным входом, но, как она ни старалась, ей не удалось узнать герб на ее дверце. Прежде чем Криста успела выйти из экипажа, мужчина и женщина спустились по мраморным ступеням и направились к ожидающей их карете. Они так спешили, что, по-видимому, не заметили Кристу, которая выглядывала из окна экипажа, ошеломленная и озадаченная происходящим.
— Тетушка Мэри! — окликнула Криста невысокую женщину, которой помогал сесть в карету представительный мужчина с начинающими седеть волосами.
Повернувшись на ее голос, Мэри Стюарт удивленно вскрикнула, и если бы мужчина, следовавший за ней, не поддержал ее за талию, она бы упала.
— Криста? Боже милостивый, как ты здесь оказалась? Ведь ты должна быть в Тунисе!
Потрясение ее было так велико, что она почти забыла, что только что куда-то торопилась.
