— Тим, что случилось? — удивленно спросила.
— Спаси меня! Она из меня все соки выжила!
— Кто? — этот вопрос задала уже Ульяна.
— Берислава! Спасу от нее нет. То огурцов соленых требует, то чтобы все ее в покое оставили. А уже через минуту хочет общения. Арина сбежала, заявив, что больше не может жить, как на пороховой бочке. А мне деваться некуда.
Я наклонилась, обхватила пухленькое тельце руками и постаралась отодрать от себя ученого. Тот ни в какую не хотел убирать свои когти. Пришлось уговаривать ласковыми словами и обещанием во всем разобраться. Тимофей поверил не сразу, но все же решил смилостивиться и отпустить меня.
Взяв рыжего на руки, прижала его к себе и стала гладить по спинке. Кот сначала недовольно ворчал, потом пытался скрыть довольное урчание. Получалось у него плохо. Поэтому Тимоша уже через минуту мурлыкал в открытую, довольно жмуря глаза.
— Так что с Бериславой случилось? — решила задать волнующий меня вопрос, когда была уверенна, что рыжик успокоился и готов все рассказать.
— Извела нас с Аринушкой, — запричитал восседающий на моих руках усатый. — То ей огурцов соленых подавай, то рыбу отварную. А один раз учудила. Ночью меня разбудила и потребовала, чтобы я ей ведро клубники принес. Ох, чую, тяжко будет Черномору с женой беременной. Ой, тяжко.
— Беременной? — хмуро переспросил стоящий неподалеку Острослов.
— А-а-а-а, — протянул кошак. — Я ж тебе новость последнюю не рассказал! Матушка твоя ребеночка ждет. Брат или сестричка у тебя родится. И что-то мне подсказывает, все же девица будет. Второго такого, как ты этот мир не переживет. И чего ты так смотришь? Будто хочешь оказаться сейчас на моем месте.
— Поосторожнее в выражениях, кот, — спокойно произнес Острый. — А то вон, — кивок в сторону бьющихся о прибрежные камни волн, — водичка неподалеку. Вижу я, ты искупаться решил.
Тимофей шумно сглотнул и прижал уши к макушке.
Признаться, мне тоже от голоса богатыря не по себе сделалось. И вон… все остальные притихли. Будто ждут, что вот-вот у мужчины терпение закончится, и он начнет всех подряд в океане топить.
— Злой ты, Острослов, — все же осмелилась сказать я.
— Может, ты и права, — последовал короткий ответ и, Залесный, повернувшись ко мне спиной, направился в сторону стоящих вдалеке небольших домиков.
— Пить пошел, — тихо произнес ученый.
— Зачем? — слова Тима меня насторожили.
— Затем, — отрезал пушистый нахал и соскочил с моих рук на землю. — Пойдем уже, а то тебе потом еще и к Бериславе зайти надо будет, поздороваться. Может даже завтра.
Ульяна лишь хмыкнула, видимо решив, что смысла сейчас поддерживать разговор нет. Котик был раздражен. Я бы даже сказала, нервозен. Неужели, все, что он рассказал, правда? И Берислава совсем извела бедных Аришу и Тимку? А я-то уж было подумала, что девушка будет жить вместе со мной.
— А на чем мы в сторону терема ехать будем? — все же рискнула задать очередной вопрос.
— Так на конях, — последовал ответ. Причем ответил мне не котик, а Агний. И как незаметно рядом оказаться смог? — Вещей с нами не было, так что и разгружать нечего. Капитан корабля сам со всем разберется. На то у него помощники имеются. А мы сейчас до конюшни, а оттуда путь до терема держать уже будем. К царю же позже отправимся. Сегодня отдыхаем.
— Тогда я с тобой, Александра, до избушки доберусь, — все же заговорила Яга. — А там, на метлу сяду, да в Дьявольскую пустошь отправлюсь. Меня все же дочка ждет.
На том и порешили. Только вот незадача, сердце у меня теперь не на месте было. А все этот невыносимый Залесный виноват. Вот куда его понесло? И чего он такой дерганый стал?
Когда дошли до конюшни, что располагалась в минутах двадцати от порта, меня усадили в седло к Властиславу, наказав тому не приставать и не распускать руки (Агний обеспокоился моей нравственностью, не иначе). Ульяне же в попутчики достался Заря.
Путь до избушки был долгим. У меня уже основательно болел копчик, когда я все же увидела вдалеке знакомую тропинку, что вела к старому домику.
— Я в терем не пойду, — недовольно пробормотал Тимка и нервно дернул ушами. Этот прохвост устроился на коне Микулы. Блондин недовольно хмурился. А все потому, что этот ученый, не стесняясь, впивался в ногу мужчины когтями.
— Отсюда пешком пойдем, — сказав это, Яга попросила Зарю остановиться. — Тропинка узкая, неровная. Того и гляди, конь ногу сломает.
Ну что ж, пешком, так пешком. Я не возражала, поэтому с благодарностью приняла помощь Властислава, когда тот стал помогать мне вылезть из седла и спуститься на землю.
— И я с вами, — сразу же встрепенулся рыжик, вытаскивая свои когти из тела богатыря. Тот тихо охнул и поднял серые очи к небу. Радовался, небось, что кот перестанет его, как когтедерку использовать. — Пускай, вон, богатыри с женой Черномора маются. Да в путь дорогу ее собирают. Заждался воевода супругу. Так и передайте. Горькие слезы льет и ждет, когда же его благоверная рядом с ним окажется. Все поняли? — Тимофей грозно посмотрел на Агния. Мужчина лишь сглотнул и стал коситься в сторону тропинки, что вела к моей избушке.
— Ты это… — начала говорить я, — туда даже не смотри! Не хватало еще, чтобы в этом небольшом домике вся ваша честная компания устроилась. Избушка не резиновая!
— Резиновая? — переспросил Агний, продолжая смотреть на дорожку. — Чудное слово, но мне нравится.
— Я сказала, нет!
— Пойдем, Александра, — Ульяна взяла меня под локоток и стала уводить от богатырей, которые, между прочим, не спешили слезать со своих коней.
Не говоря больше ни слова (только бросила напоследок на Агния злющий взгляд), я смиренно пошла в сторону старого домика.
Ульяна и Тимка последовали за мной. За спиной же раздался недружный хор из охов, вздохов и тихой ругани. Мужчины явно были не довольны тем, что их оставили одних. Ведь им еще в терем идти надо. А там Берислава… То огурцов хочет, то общения.
Дойдя до избушки, я вошла в сени и первым делом осмотрелась. Хм… что-то я не помню, чтобы с левой стороны от входа калошница стояла. И табуретки здесь такой не было… расписной и из светлого дерева.
— Хорошо Иван постарался, правда? — довольно промурлыкал у моих ног котик.
— Надо бы ему как-то спасибо передать, — произнеся это, я направилась в кухню. А там у нас что…
— Передам, — фыркнул ученый.
— Хм-м-м-м, да он мастер на все руки, — прокомментировала увиденное на кухне Яга.
Не могла с ней не согласиться. Окно обзавелось красивой расписной рамой. Стол был хоть и поменьше, но новый и на прочных ножках. Две скамьи с резными спинками стояли по бокам от него. На столешнице, кстати, была новая белоснежная скатерть.
— Нет, ему надо передать огромное спасибо, — мотнув головой, пролепетала. Надеюсь, Арина оценила по достоинству старания своего жениха и перестанет грезить об Агние. Ведь Иван долго один не пробудет. С такими-то талантами.
