Михаил покосился на готовую лишиться чувств охранительницу:
– Вот видишь? Сам господин фон Вальдхайм здесь вместе с беременной… – Он налег на это слово, специально выделив и повторив: – …беременной женой. Она, вместо того чтобы спокойно вынашивать ребенка, должна теперь стоять ночью перед моим домом, чтобы вымолить прощение для всех своих сограждан. Ты же знаешь репутацию моего отца? Думаешь, он пощадит тех, кто поднял руку на его сына?
– По… пощадите! Умоляю! Простите меня!.. – Тевтонка рухнула на колени, обливаясь слезами, потом, не поднимаясь, подползла к его креслу, обхватила руками ноги и стала целовать ботинки, непрерывно лепеча: – Пощадите!.. Простите!..
– Тварь! – Ударом ноги Михаил отшвырнул ее к стене кабинета, нажал на кнопку селектора: – Капитан, отключите поле. Передайте гроссмейстеру и его жене, чтобы возвращались домой. Я не стану применять никаких санкций против Ордена. Охранители порядка из участка, где произошел инцидент, подпадают под юрисдикцию Империи, поскольку посягнули на имперского гражданина. Посему подлежат наказанию по законам Метрополии. И… верните в дом слуг. Арестованную из моего кабинета – обратно в карцер!
Он поднялся с места, взглянул на бьющуюся в истерике девчонку, потерявшую всякий человеческий облик и превратившуюся в обезумевшее от ужаса существо, затем вышел прочь…
Постучался в двери гостевой комнаты, услышав робкий ответ, вошел. Старик и его внучка сидели, обнявшись, на диване. Михаил улыбнулся им обоим:
– Не знаю, что и сказать вам. Наверное, хорошая ночь сегодня?
Девочка опасливо взглянула на него, потом в окно, где играли багровые отсветы включенного защитного поля:
– Что-то произошло, господин?
Михаил сделал успокаивающий жест, потом нашел взглядом стул, поставил его перед диваном спинкой вперед, сел, положив подбородок на скрещенные на спинке руки:
– Пришел твой корабль, Файра. Пора отправляться. Император ждет тебя.
– Сам Император… – эхом повторил старик, недоверчиво глядя на молодого человека.
– Да. Отец ждет.
– Я… Не хочу уезжать!
– Надо, девочка. Надо. Поверь, мы не вольны в своих поступках и желаниях. Даже наш сюзерен вынужден подчиняться обстоятельствам… А тебя ждет лучшее будущее, чем на твоей планете. Ты даже не представляешь какое!
Файра всхлипнула:
– Дедушка…
Старик взглянул на наместника, потом погладил по голове внучку.
– Иди, Фа. Раз сам Император призывает тебя, значит, это действительно важно!
– Дедушка…
– Иди.
Михаил протянул руку, вешая маячок на рукав платья фэллы. Короткая вспышка, и они остались в комнате одни. Старик секунду помолчал, потом произнес:
– Я еще увижу ее?
Наместник удивился не на шутку:
– Да что вы все, в самом деле?! На следующий год она приедет домой на три месяца. Так что, конечно, повидаетесь! Или вы думали, что ее забирают навсегда? Файра еще спасибо скажет, что вы отпустили ее в Метрополию.
– Надеюсь, что твои слова сбудутся, человек.
– Обещаю.
Михаил поднялся со стула.
– Отдыхай, отец. Утром я отправлю тебя на родину. Надеюсь, больше тебя ничего не задерживает на этой планете?
Старик горько усмехнулся:
– Теперь ты и сам увидел истинное лицо тевтонов?
Наместник лишь покачал головой в ответ, совсем как сиятельный отец дернув щекой, – крыть было нечем…
Глава 10
Проводив старика в космопорт, Михаил вернулся обратно в резиденцию. Вчера он совсем закрутился с этим неприятным случаем и прозевал сеанс связи с отцом. А тот, между прочим, должен был дать ответ по поводу его активации как Прогноста. Войдя в кабинет, наместник едва успел устроиться за столом, собираясь связаться с Метрополией, как поступил срочный вызов от охраны въездных ворот.
– Да? – не слишком любезно осведомился Михаил.
– Ваша светлость, к вам опять господин гроссмейстер. По срочному делу!
Молодой человек неприятно удивился: с чего бы это вдруг? Ведь вопрос вроде как решен?
– Ладно. Проси…
Фон Вальдхайм вошел в кабинет, и в помещении сразу стало тесно – тевтон был настоящим гигантом. Едва переступив порог, гроссмейстер низко поклонился.
– Ваша светлость…
– Проходите, гроссмейстер, – прервал его Михаил. – Вчера я, по-моему, закрыл вопрос. Так в чем же дело?
Курт шумно выдохнул и побагровел. Было заметно, что то, о чем тевтон собрался говорить, ему неприятно.
– Ваша светлость, я, конечно, благодарен вам за то, что вы спустили инцидент, произошедший вчера с вами, на тормозах. Но сейчас я прибыл к вам с ходатайством о милосердии. Прошу вас пощадить виконтессу Алисию фон Валлентайн.
– Это еще кто?
– Эта… фройляйн – единственная, кто остался под арестом, как я понимаю.
– Ах она… – Михаил приподнялся, опершись о стол расставленными руками: – Вы хотите, чтобы я сделал вид, что вчера меня не тыкали ножом? Не оставили истекающего кровью умирать в камере? Не обвинили ложно? Или вы, гроссмейстер, считаете, что граждане Тевтонии выше всяких законов?! – Голос наместника налился металлом, ясно давая понять, что просить о пощаде для охранительницы бесполезно. – Гроссмейстер, не заставляйте меня забыть о снисхождении! Я вижу, что проявленная мной доброта расценена вами как слабость. Покиньте резиденцию. Немедленно!
Михаил вновь уселся в кресло, скрестив руки на груди и давая понять, что аудиенция окончена. Тевтон попытался было вновь раскрыть рот, но тут же замолчал, остановленный негромким на этот раз голосом:
– Если вам непонятно, господин фон Вальдхайм, что я сказал, то мне придется потребовать у вас головы всех охранителей участка, в котором я находился под арестом! Всех. Без исключения! Они знали, что в камере находится раненый человек. И смолчали. Следовательно, попустительствовали преступлению! Статья шестьдесят четыре имперского уголовного кодекса. Карается смертной казнью! У вас – два часа на приведение приговора. Исполняйте, гроссмейстер! Немедленно!!! Всех! Без исключения! Служба безопасности Империи проверит, как вы выполнили приказ наместника.
Тевтон побледнел, а Михаил добавил:
– Мое хорошее отношение к Ордену закончилось на вашей просьбе, гроссмейстер. Если вы попытаетесь еще раз попросить о помиловании, то я потребую исполнить статью шесть имперского кодекса – смертную казнь для семей охранителей как пособников покушения на жизнь члена императорской семьи! – Наместник нажал на кнопку связи и произнес: – Господину представителю СБ – проконтролировать казнь всех охранителей, бывших на дежурстве в участке во время вчерашнего инцидента, согласно статье шестьдесят четыре имперского кодекса законов! – Бросив на гроссмейстера злой взгляд, он продолжил: – И привести в действие исполнение статью шесть имперского кодекса. Без исключений!
