— Как же я жажду стать с тобой единым целым, лада моя, твои стоны удовольствия сводят меня с ума, невероятных усилий мне стоило сегодня сдержаться! — усмехнулся он, — а теперь спи, девочка моя, набирайся сил, так как завтра ночью они тебе ой как понадобятся.
— Зачем? — сонно спросила я его.
— Как, зачем? Я завтра собираюсь взять реванш, — тихо засмеялся он. Это последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в темноту.
***
— Если он с ней что—нибудь сделает, я тебя уничтожу! — вырвавшись из лап ректора, закричала я. Меня просто трясло от негодования.
— Ты мне угрожаешь, мелкая? — тихо, предупреждающе спросил он.
— Нет, не угрожаю, а ставлю в известность, что тебя ждет! — я сейчас просто ненавидела ректора за то, что он меня держал, когда султан уносил подругу.
— Да? Тогда я тебя тоже поставлю в известность: за свое отвратительное поведение ты будешь наказана. И еще, никогда не лезь в отношения пар, на это ты никакого права не имеешь. Ты меня поняла? — сверля меня взглядом, полным ярости, спросил он.
— Да плевала я на твои предупреждения, ты мне никто и звать тебя никак! Понял? — находясь в праведном гневе, высказала свое отношение к его угрозам.
Тут мои подруги тоже вырвались из захватов, именуемых по ошибке объятиями, своих пар и не на шутку возмутились. Короче, скандалили мы знатно, пытаясь сделать друг друга виноватыми. По количеству прегрешений мужчины нам проиграли по всем фронтам. Ну и понятно, они нас могли обвинить только в том, что мы без спросу договор подписали, ну и так, еще в паре мелочей. А вот у нас с перечислением их прегрешений получилось гораздо лучше, так как списочки—то их недостатков у нас уже были, и если мы терялись, не знали, что сказать, то из наших тетрадей мы черпали свое вдохновение. Короче, через полтора часа мы все невероятно устали от этого скандала. Я рухнула на стул у заваленного рассыпавшимися книгами стола и приготовилась уже устраивать бойкот, как открылся портал и зашел брат ректора, неся, кажется, спящую подругу на руках. Я только хотела что—то сказать, как султанчик посмотрел на меня предостерегающим взглядом. Он положил свою ношу на кровать, укрыл одеялом и с невероятной нежностью во взгляде посмотрел на подругу, а потом снова надел непроницаемую маску надменности. Я просто обомлела от увиденного, вот это метаморфозы! Он посмотрел на нас и тихо сказал:
— Я так понял, что сегодня разговора конструктивного не получилось, так что предлагаю все отложить на завтра.
— Согласен, — ответил ректор, и меня поглотила тьма.
Утром мы проснулись каждая в своей кровати, и, самое странное, чувствовали вполне отдохнувшими.
— Свет, — обратилась к только просунувшей подруге, — ты как?
— Нормально, — усмехнулась она, — вчера получила первый оргазм.
— Ух ты, здорово, поздравляю! — порадовалась за нее Вел.
— Правда, за возбуждающее зелье он у меня еще получит. — все еще нежась в кровати, невозмутимо ответила подруга.
— Вот это по—нашему! — поддержала я подругу в стремлении дать ему по мордасам. Я, Вел и Рэн быстро умылись, оделись и с немым вопросом уставились на Светика.
— Свет, ты что, на тренировку не пойдешь? — не выдержала и все же решила поинтересоваться ее планами на утро.
— Пойду, но через пол часа, так что идите, не ждите меня, — вставая с постели, она неспешно направилась в душ.
— Да не вопрос, где нас искать ты знаешь, — ответила я, и мы неполным составом отправились к выходу.
***
Светлана.
Я принимала душ, находясь под впечатлением от вчерашнего. Не ожидала от этого демона столько нежности, и это меня просто невероятно смущало и выводило из равновесия. Если бы он был груб, мне было бы намного легче, я попросту возненавидела бы его всеми фибрами души. А так, даже не знаю, что и думать, да и своя реакция на его действия меня просто выбила из колеи, так как в последний раз действия зелья уже не было, и я осознавала, что происходит, но не воспротивилась ему. Это мне определенно не понравилось, нужно как—то это исправлять, чтобы подобное не повторилось. Я вышла из душа и тут же наткнулась на своего демона. У меня аж сердце чуть не остановилось от неожиданности.
— Что Вам нужно? — как можно более холодно спросила я его, невероятным усилием взяв себя в руки.
— Вам? Опять границы, милая? — подходя ближе ко мне, оттесняя тем самым к стене. — И это после того, что между нами было? — покачал он осуждающе головой, при этом лукаво улыбаясь. — Может, напомнить тебе, радость моя, что нет на твоем теле места, где я тебя не целовал сегодня ночью? — сказал он тихо, чуть касаясь моих губ. А вот это он зря. Я разозлилась и со всего размаха влепила ему звонкую пощечину. Раздался настоящий звериный рык, и он одной рукой ухватил меня за шею и придавил своим огромным телом к стене. Рядом с ним я себя чувствовала снежинкой, которую в любой миг может поглотить вьюга.
— Чтобы это было в первый и последний раз, — прорычал он, — если еще раз посмеешь провернуть такое, то очень сильно пожалеешь.
— Что, убьете? Или будете пытать? Или под замок посадите и заставите умирать с голоду и холоду? Не нужно меня пугать, наслышана о Ваших сомнительных «подвигах». — язвительно ответила ему, так как просто нутром чувствовала, что никакого зла он мне не причинит.
— Наслышана? — нехорошо усмехнулся он. — А знаешь, почему меня так не любят и боятся? — чуть касаясь моих губ, спросил он.
— Наверно, много зла совершили, — попыталась отстраниться я, но он не позволил, ухватив меня за подбородок, заставляя смотреть в его янтарные глаза.
— Нет, девочка моя, не поэтому. Я просто так никого не наказываю, только за дело. — я фыркнула в ответ, давая понять, что не верю в его справедливость. — Понимаешь, у каждого демона свой дар. Мой, милая, это то, что от меня невозможно ничего скрыть, мне все известно: мысли, чувства, желания, все то, в чем личность даже сама себе боится себе признаться, для меня не является тайной.
От этого мне стало нехорошо, неужели, он и мои мысли и чувства читать может?
— Могу, ведьмочка моя, так что скрыть тебе от меня ничего не получится. — усмехнулся, увидев испуг в моих глазах.
— Боишься? Зря, я тебе не враг, наоборот, только я могу защитить тебя от императора.
— А что мне угрожает? — испуганно спросила я.
— Маленький браслет, милая, тебя угрожает, — недобро усмехнулся он, — который блокирует силы и делает из ведьмы послушную куклу для удовольствия ее мужчины. Это с его стороны своего рода месть свободолюбивым ведьмам. — от такой перспективы у меня все похолодело внутри.
— Я не хочу становиться твоей куклой, — прошептала я.
— И я не хочу, чтобы ты была только куклой для моего удовлетворения. Не для того я тебя из лап смерти в наш мир вытаскивал.
— Что? — опешила я, — не Вы меня вытаскивали, это Гастин сделал.
