И хотя я предпочитала с шоколадом, побоялась показаться слишком разборчивой, и пожав плечами, отозвалась:
– Любое.
Глеб заказал мороженое с орехами и чай. (Я подумала, что надо запомнить на всякий случай, какое мороженое он любит. Хотя захочет ли он встречаться со мной в следующий раз: не каждый выдержит еще один такой же вечер с немой!).
Официант удалился.
Глеб снова повернулся ко мне. Я уже чувствовала исходившую от него волну равнодушия. Но, видимо, вежливость заставляла его закончить вечер, чтобы не было стыдно перед своей мамой.
«Соберись! – говорила я себе. – Ты же можешь быть интересной! Сколько людей тебе говорили о том, что общение с тобой – огромное удовольствие. Я столько исторических фактов знаю, которых даже еще в журналах не написали! Что б ему такое рассказать? Что его может зацепить?.. А вдруг ему слушать мои истории будет абсолютно неинтересно? Надо было все-таки сказать ему, что мы в одной школе учились. По крайней мере, повспоминали бы учителей и тех, кто учился с нами».
Молчание затягивалось.
И тут меня спас его мобильник. Он вдруг запел где-то в кармане его пиджака.
Глеб полез за ним, нажал кнопку и прижал трубку к уху:
– Слушаю!.. Что?!.. Во сколько они были?.. И о чем спрашивали?.. Какую фотку показывали?!.. Как им это удалось?.. Не приходить домой?!.. А куда же мне?!.. Ну, хорошо. Я понял… Ладно, пока…
Я во время разговора исподтишка наблюдала за его красивым лицом: оно менялось от спокойного и самоуверенного до испуганного и растерянного.
Разговор закончился, и Глеб убрал телефон в карман. Бросил на меня быстрый взгляд. И вдруг… изменился до неузнаваемости.
– Арсения! – промурлыкал он, глядя на меня влажными глазами и лучезарно улыбаясь. – Как мне с тобой комфортно! Как будто знаю тебя сто лет!
Я расширила глаза от неожиданности. Какое чудо случилось за последние три минуты, что он вдруг разглядел во мне что-то значимое для себя? Может, это случилось раньше? Просто я не заметила…
Принесли мороженое. Я скромно, маленькими ложечками, начала есть его. Глеб же уплетал лакомство без особого стеснения. Успевал между делом разговаривать:
– Я, когда тебя увидел, у меня сразу возникло ощущение, что мы с тобой уже были знакомы…
«Если бы ты знал, насколько твое чувство верно!» – подумала про себя я, но ничего вслух не сказала.
– …Когда такое чувство возникает между людьми, это не просто так. Это, знаешь, что такое?
(Моя левая бровь в раздумьи поднялась вверх).
– Это – СУДЬБА! – торжественно-пафосно закончил он. – Скажи, а у тебя тоже возникло такое ощущение, когда ты меня увидела?
Я проглотила кусочек мороженого, только что положенный в рот, и напряжённо кивнула.
– Вот видишь! – воскликнул Глеб. – Судьба! Мы просто обязаны продолжить знакомство!
Я подавилась и закашлялась. Он, смеясь, бросился на помощь: стал со смехом стучать меня по спине, выбивая то, что угодило в «не то горло».
…Кажется, именно этот его поступок сблизил нас.
125
Мы вышли из кафе и не спеша пошли по улице. Он осторожно взял меня за руку. Мое тело, в том числе, и сердце оттаяло: я наконец-то почувствовала себя комфортно. Разговор начал получаться. Но больше говорил Глеб, а я слушала его с превеликим удовольствием, глядя в красивое лицо.
Он рассказывал анекдоты, какие-то смешные истории. Я смеялась и просила еще.
Время остановилось. Счастье заполнило все пространство вокруг. Я ничего и никого не замечала.
Вдруг Глеб остановился, повернулся ко мне, взял меня за обе руки и предложил:
– Давай еще где-нибудь посидим!
– Давай! – радостно согласилась я.
Он полез в карман брюк, достал бумажник и заглянул внутрь.
– Ой, нет, – отказался он от своей идеи. – Что-то я мало денег взял с собой. Прости. Просто погуляем. Не против?
– У меня есть деньги! – радостно сообщила я ему.
– Ты что! – оскорбился он. – Я денег с девушек не беру!
– Глупости! – заверила я его.
– Нет! – твердо заявил он. – Ну, вот если ты пригласишь меня к себе…на рюмочку чая, – и засмеялся сам своей шутке.
– Конечно! – счастливо отозвалась я…
…И только рядом с моим домом я сообразила: это же невозможно пригласить его сейчас к себе! Во-первых, там у меня – картины, во-вторых, бабушка. И вообще… Тут я вспомнила фотографию, которую мне показал Прыгунов. Глеб – в числе подозреваемых! (Хотя поверить в это не могу. Здесь наверняка какая-то ошибка).
Мои мысли метались между двумя «столбами»: оставить Глеба на улице и сбегать домой, чтобы приготовиться к встрече – спрятать картины, предупредить Марию Матвеевну о том, что она на время становится моей родственницей, – или отказаться от этой идеи совсем и не приглашать Глеба в свой дом? Но как я могу отказаться? Ведь отказ может сжечь мосты, и наши отношения разрушатся, еще не построившись…
Короче, выиграло первое: я решила рискнуть и пригласить Глеба в свою квартиру.
Глеб между тем обратил внимание на мои внутренние терзания. Скорее всего, трудно было не заметить тот поток чувств, который пробегал бурной рекой по моему лицу.
– Что-то не так? – спросил он.
– Нет, все в порядке. Пойдем… Только… Ты посидишь во дворе с полчасика: я проверю, что там дома.
Он рассмеялся и ничего не ответил. Только согласно кивнул.
(Боже мой, какой он все-таки милый!)
Глеб уселся рядом с тем легендарным домиком, в котором мне пришлось сидеть сегодня утром в засаде, а я помчалась домой…
126
Я влетела в коридор как ракета, и на ходу принялась объяснять Марии Матвеевне, какую роль ей предстоит сыграть.
– Ко мне сейчас придет гость. Пожалуйста, притворитесь моей родственницей. Ладно?
– Ладно. А кем именно?
– Все равно… Ну, например, моей двоюродной бабушкой… Так, куда бы нам с вами картины спрятать?
– А зачем? Пусть тут стоят.
– Ну, что вы! Они же в розыске! – округлила я глаза и, схватив «Девушку у окна», помчалась с ней на лоджию. – Помогайте!
…Через три минуты все три картины были там. Но тут вдруг мне это разунравилось. А вдруг Глебу захочется выйти на лоджию?
И я торопливо стала перетаскивать картины в спальню.
– Мария Матвеевна! Спальня будет как бы вашей комнатой. Так что никого туда не впускайте!
– Хорошо! – согласилась бабушка, торопливо семеня за мной с картиной «Мальчик с собакой»…
Наконец «улики» были спрятаны. Я облегченно вздохнула и отправилась за Глебом. Проходя зеркало в коридоре, критически себя оглядела. Слишком критически! Снова во мне проснулись недавние комплексы. Но я решительно тряхнула головой и отправилась на улицу, к мужчине своей мечты…
