Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
– Вот и отлично! – обрадовалась рыжая. – Тогда я сваливаю из этого балагана прямо завтра.
– Нет, – Сергей Николаевич покачал головой. – Ты уходишь сегодня. Нельзя тебе тут оставаться.
По ее лицу волной пробежал испуг, поняла, что это значит, не дурная же.
– Сегодня? – даже голос охрип.
– Вы с ума сошли? – возмутилась Мирра. – Ночь на дворе, куда она пойдет? В руки навьям?
Поднялся спор. Мирра и Матвей вступались за рыжую, Сергей Николаевич оставался непреклонен. Баба Глаша молчала, больше не она была тут главной. Степа тоже молчал, смотрел только на Полину, а Полина смотрела на него. Как хорошо, что для них все и без слов, без объяснений ясно.
– В общем, в лес пойду я, – наконец заключила Мирра. – Если уж кому-то надо.
Степа посмотрел на нее, одновременно восхищаясь смелостью и удивляясь безрассудности. Если выжила один раз в лесу, с чего взяла, что снова сможет? Тогда ведь не Мертвая неделя была, тогда спастись было проще. А сейчас съедят ее навьи. Даже в безлунную ночь найдут.
– Мирра! – остановил ее Матвей.
– Что? Я тебе клятвы не давала и замуж за тебя идти не обещала, – огрызнулась она. – Тебе не все ли равно, на ком жениться?
– Ну так и мне не все равно. Не пойду я за тебя замуж. Лика пойдет. Если уж на то пошло, то если бы не я, ушли бы мы сегодня днем. Но я уговорила всех выйти, а значит, и отвечать тоже мне.
И рыжая, которая еще недавно щетинилась, платье не хотела надевать, кричала, что не станет в этом участвовать, промолчала. Согласилась поменяться с Миррой, согласилась, чтобы та вместо нее на плаху пошла. Рыжая и раньше Степе не нравилась, а теперь пала совсем низко.
А Матвей меж тем шагнул к Мирре, ухватил ее за плечи, что-то тихо сказал, но она лишь замотала головой, выпуталась из его рук и отступила назад. И никто больше не стал возражать. Степа хотел побыстрее стать мужем Полине, бабе Глаше и Сергею Николаевичу было все равно, кто уйдет: Лика или Мирра. И Матвею пришлось смириться. Что он мог сделать один? Уйти вслед за Миррой ему не позволят, Сергей Николаевич ни за что не потеряет еще одну пару.
Глава 17
Мирра
Страха не было. По крайней мере, сначала. Прощание прошло быстро. Под зорким оком Черного плаща мусолить страдания было некогда. Полина, конечно, расплакалась, но она быстро забудет. Едва только подойдет к озеру, едва скажет «да» Степе, забудет. У Полины впереди новая жизнь, наполненная смыслом и любовью; случайная знакомая, с которой они и прожили-то всего неделю, сотрется из памяти, подернется молочно-белым туманом с озера.
Рыжая кивнула молча, не сказала «спасибо», но Мирра и не ждала. Понимала, что той неловко, борются в ней противоречивые чувства, угрюмость – защитная реакция. Она тоже считает, что такой расклад справедлив, ведь это Мирра уговорила всех выйти. Мирре уже все равно, а ей с этим жить. Жить, не виня себя, легче. Мирра это понимала, а потому не обижалась. Да и глупо тратить последние часы жизни на обиды.
Степа обнял крепко.
– Прости, – сказал глухо. – Прости, что так получилось. Я не хотел. Не знал, что так выйдет.
Мирра не ответила. Не было смысла обижаться и на него. Как вышло, так вышло, все равно ничего не изменить уже. Дольше всех задержал ее в объятиях Матвей. Обнимал крепко, спрятав лицо в волосах, никак не мог с ней расстаться. По крайней мере, так все выглядело со стороны. На самом же деле Матвей шептал ей на ухо ориентиры, которые запоминал сам и на которые ненароком указывал Степа, когда они шли к охотничьему домику. Мирра понимала, что нет у нее нескольких часов на дорогу, навьи, должно быть, уже вышли на охоту в лесу, но все равно слушала внимательно. Слушала скорее его голос, чем слова. Слова ей не помогут, а вот голос она будет вспоминать, когда станет совсем страшно.
– Я бы хотел, чтобы мы встретились в другое время, – уже громче сказал Матвей, чуть отстранившись.
– Я тоже, – призналась Мирра. Да, в этот момент она вдруг поняла, что тоже хотела бы встретиться с ним там, в чужеродном для обоих мире. И если бы это произошло, наверное, все сложилось бы по-другому. Ведь они одной крови, а значит, могли бы быть счастливы друг с другом.
Рыжая смотрела на обоих исподлобья. Она теперь будет с ним вместо нее, и Мирре некого винить в этом, даже саму себя. У нее не было шансов поступить по-другому. Не приехала бы сюда, все равно не встретила бы его. Не вышла бы из укрытия, расстались бы навсегда. Единственное, где она могла свернуть на другую дорогу – не предлагать себя вместо Лики, но это было почти так же невозможно, как не выйти к Матвею в лесу. А потому нет смысла сожалеть.
На лес уже спустилась темнота. И если бы не мощный фонарь, она заблудилась бы прямо на опушке. Фонарь ей дали. Не для того, чтобы она могла найти дорогу, Мирра не обманывалась, а для того, чтобы успела уйти подальше. Если навьи сожрут ее на выходе из деревни, это может испортить свадебное настроение, а Черный плащ и бабка этого не хотели.
С фонарем Мирра действительно ушла далеко. Целый час брела по тропинке, которая в темноте вновь казалась чужой и незнакомой, оставив позади огни деревни и музыку у озера. Там остались друзья, осталась жизнь, теперь она была одна, в окружении только молчаливых деревьев. Узнав правду о себе, ей, наверное, должно было стать уже не так страшно, ведь лес – ее стихия, она наполовину лесной дух, она должна чувствовать себя здесь как рыба в воде, но страшно все равно было.
В темном небе блестели лишь далекие звезды, луны не было, а они не давали достаточно света. Мирра видела только небольшое пятно впереди, куда светила фонарем, по бокам же, а главное – сзади, мир, казалось, заканчивался. Но это было обманчивое ощущение. В непроглядной темноте уже шевелились мертвые тени, чувствовали легкую добычу. Не нападали лишь потому, что сами ничего не видели. В последнюю ночь Мертвой недели навь уже сыта, а потому не торопилась, раздумывала, стоит ли напрягаться ради добычи. Будь это первая ночь, они нашли бы Мирру по запаху, по звуку, а сейчас у нее был шанс. По крайней мере, эта призрачная надежда позволяла ей упрямо идти вперед, не слушая бьющееся в панике сердце, не давая волю глухому ужасу внутри.
Она прошла уже второй ориентир, названный Матвеем – большой дуб, под которым росла маленькая кривая березка, а значит, она на правильном пути, до охотничьего дома оставалось не больше трех километров, когда позади послышался треск. Звуки сопровождали все время пути: шелестели листьями деревья, где-то далеко иногда ухала сова, перелетали с ветки на ветку сонные птицы. Эти звуки хоть и пугали, но не угрожали. Треск же позади ясно давал понять, что там кто-то есть.
Мирра замерла, на одну только долю секунды подарив себе надежду, что это Матвей, что он не захотел жениться на рыжей, а смог сбежать следом за ней. Но, конечно же, это был не он. Мирра обернулась – и фонарь выхватил позади нее на тропинке белую фигуру, замотанную в простыню. Мирра метнула фонарем вправо, влево, и обнаружила такие же фигуры между деревьев. Сердце заколотилось так быстро, что стало больно в груди. Дыхание перехватило, а все звуки исчезли, словно кто-то надел ей на голову колпак. И через эту глухоту не мог пробиться даже инстинкт самосохранения, который заставил бы ее бежать. Она так и стояла на тропинке, молча глядя на то, как навьи приближаются к ней. Да и что толку бежать? Не убежит она от них, не спрячется.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
