Я притаился в темном углу, продолжая слушать шаги незнакомцев.
— Тут? — вдруг спросил один. Голос был хриплым, словно его обладатель только встал с постели после тяжелого сна.
— Да, — ответил второй.
Шаги приблизились. Я даже перестал дышать. Сердце мое колотилось так, что я невольно подумал, что сейчас они услышат его удары и тогда мне точно не поздоровиться. Но незнакомцы прошли мимо. Я остался один и некоторое время продолжал сидеть в своем укрытии, гадая — уж не специально ли мне устроили такую подлянку: дождутся, когда я потеряю бдительность, выйдут и тут они меня сцапают?
Темнота разом обступила со сверх сторон и беззвучно шевелилась, словно желая защекотать и вытянуть из меня хоть один звук. Нет, не дождешься! Попасть в руки к головорезам Красного — значит выписать себе смертный приговор. Думаю, они получили задание убить меня прямо здесь, без лишней суеты и попыток приволочь к Красному. Все эти смакования боли, мольбы о помощи теперь для него излишни, хоть и так желанны. Главное поскорее расправиться с тем, кто опозорил и разорил его. Пока не пошли слухи. Хотя, слухи среди бандитов уже пошли. Красный сильно потерял в авторитете после того, как связался со мной. Так ему и надо.
Где-то вдали зашуршало. Я прислушался, но ничего не услышал.
«Кажется, Лис, у тебя начинается паранойя!»
Я плюнул на все опасения, выскочил из укрытия и бросился сломя голову к выходу. Бегать я умел бесшумно и все бы у меня получилось — я бы выскочил на улицу, завернул в ближайшую подворотню и растворился бы в лихорадочном шуме города, — да только не учел одного. Выход был закрыт. Не на замок — на обычную защелку, открывающуюся при слабом нажатии ручки. Только вот дверь была массивной, железной. И петли ее кажется не смазывали со времен великого потопа. Как же она, мать ее, заскрипела! Словно слону прищемили яйца. Ведь этот скрип был и в тот раз, когда я заходило сюда с Сутулым. Только тогда я не обратил на него никакого внимания, потому что болел с похмелья. Я тогда вообще чуть тепленький был. Болван! Как же мог забыть о таком! Фиаско, бро!
— Слышал? — раздался вдали уже знакомый хриплый голос.
— Да — ответил второй. — Пошли.
Шаги зазвучали живее. За мной бросились в погоню.
2
Уже не боясь быть обнаруженным я пнул дверь и шмыгнул в образовавшийся проем на улицу. Приятная прохлада освежила. Воздух — не тот стерильно чистый, мертвый, в вирт-камере, — а настоящий воздух города, его низин, пропитанный запахами бензина и сигарет, сырости и крысиного дерьма, прелых листьев и мусорных баков, пота и крови, — вошел в легкие, заставляя меня улыбнуться от блаженства. Господи, как же давно я тут не был! Реальность гораздо лучше, чем игра и к черту то, что я минуту назад думал совсем иначе. Зверю, родившемуся в бетонных джунглях, не понять всю прелесть зеленного леса. Для него улица — это его дом.
В этих кварталах я ориентировался не так хорошо, как в своем родном, но и тут нашел, где срезать и спрятаться в проулках. Однако головорезы Красного не отставали. К своему удивлению я обнаружил что они тоже прекрасно осведомлены в звериных тропах городского гетто. Один раз я даже чуть не выскочил им прямо навстречу, вовремя увидев здоровяков, идущих мне наперерез. И узнал этих парней.
Тыковка и Горошек. Лютые парни. Оба в молодости занимались боксом, причем весьма успешно. Но только в большой спорт не пошли — подсели на наркоту. Одно время они даже у Карлоса в его баре знаменитостями были — ни одного поражения в боях без правил. Правда через некоторое время многочисленные удары в голову, получаемые при таких заработках, привели к ожидаемому результату — у парней окончательно протекла «крыша». Такое они безобразие начали творить, что их живо выставили вон. Сгинуть бы им в одной из перестрелок, если бы не Красный. Он пожалел их, к себе забрал, в помощники. Вот теперь они и рады стараться. И от меня они мокрого места не оставят, это к гадалке не ходи.
Теперь понятно, откуда мои преследователи так хорошо знают все укромные места и обходные пути. Они ведь местные. Это плохо. Очень плохо.
— Вон он! — крикнул Тыковка. Голова у него и вправду напоминала огромную уродливую тыкву, какие обычно привозят на осенние ярмарки. Жуткая голова. Ему и маску на Хэллоуин не надо надевать — без нее всех распугает до слез.
— Стреляй!
Под ногами звякнуло. Потом еще раз. Я не сразу понял, что это пули выбивают из асфальта камешки и искры.
— Стой, собака! — крикнули сзади.
Я не собака, я — Лис. И меня вам не догнать, жабы болотные! Эх, жаль нет ничего из того, что было в Игре! Как бы было здорово шмальнуть сейчас по этим уродам из «крапивы»! Да хотя бы «стерва», моя надежная, не подведшая ни разу «стерва» сослужила бы сейчас хорошую службу. Но ничего не было. Пустые карманы и только ноги спасают от смерти.
Где-то здесь, в этих высотках, должна стоять вирт-камера Леи. Нашли ли ее люди Красного? Или девушке удалось опередить их и сбежать? Ответа я не знал, но надеялся, что с Леей все в порядке. Мне хотелось ей помочь, уберечь от опасности, но я даже не знал четкого адреса ее места пребывания.
Дыхание начало сбиваться. В груди все жгло, и я остановился перевести дух. Оторвался от преследователей? Кажется, да. Не слышно шагов за спиной.
До улицы Роз оставалось несколько кварталов — именно там мы договорились встретиться с Леей. Надо поспешить. Времени совсем мало.
Но я не успел.
3
Я убегал от головорезов Красного, но не успел. Мне настигли на углу 27-ой улицы. А ведь оставалось совсем чуть-чуть, пробеги пару десятков шагов еще — и оказался бы на Розах. Но не успел. Меня окружили. Двое бандитов. Головорезы Красного. Стали ухмыляться, понимая, что погоня закончилась в их пользу.
— Попался! — прокряхтел один.
— Добегался! — задыхаясь, сказал другой.
Я ничего им не ответил — в этом не было уже никакого смысла. Просто стоял, ощущая спиной холод кирпичной стены — тупика, в который они меня загнали. Тыковка поднял оружие. Палец лег на спусковой крючок. Я понял, что это конец.
В меня всадили шесть пуль.
Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!
Потом перезарядили пистолет, медленно, никуда не торопясь, смакуя момент, и добавили вдогонку к сказанному.
Бам! Бам! Бам!
Что-то ткнулось мне в грудь. Обожгло, словно укусила пчела. Я захрипел, начал заваливаться на землю — ноги стали ватными и не держали. Перед глазами все поплыло.
Вот так я и оказался здесь, на сыром после дождя асфальте в зловонной подворотне, на грани смерти. Эх, Лис, и не пожил ты еще толком! Жаль только, что с Леей так все получилось. На нее много планов было. Хорошая она. Я вот только непутевым оказался.
Стало вдруг жалко — не себя, а времени, которое было упущено. Не тем я занимался всю жизнь. И вспомнить теперь нечего, перед смертью. Ничего хорошего, кроме дня, когда встретил Лею.
