Отец был реален. Мать была реальна. Все это было реальным. Я напомнила себе, что никому ничем не обязана. Мистер Морнингсайд был добр ко мне, но он также лгал, пастух был добр, но послал за мной своих жестоких Арбитров, а Отец щедро делился правдой и не менее щедро – ложью.
Я никому и ничем не обязана, так почему же мне так трудно выбрать самую важную для себя сторону – свою собственную?
Мне нужно было больше. Больше доказательств, больше уверенности в том, что я поступаю правильно. Чтобы привести свой план в действие, оказалось достаточно во время ланча передать Ли записку. Я не собиралась его вовлекать, но мне нужна была услуга, которая, как я надеялась, могла принести пользу многим. Информация о том, что я переиграла Спэрроу, уже успела разлететься по дому. Все знали и о том, что она исчезла и не показывается с того самого момента, когда из моей одежды выскользнул паук, избежавший Кары.
– Девушка, это было бесподобно, – повторял Чиджиоке, пересказавший эту историю не меньше трех раз.
Я смеялась вместе со всеми, но мне было грустно, потому что я отлично осознавала, что, возможно, в последний раз сижу за одним столом с друзьями. Мне очень хотелось рассказать правду о Мэри, тем самым избавив Чиджиоке от опасений, что она его бросила. В последнее время он ухаживал за моим отцом – мастером перевоплощений, а не за застенчивой и доброй девушкой, которая так нравилась нам обоим. Но я решила, что время разоблачений еще не наступило. Я не собиралась покидать Холодный Чертополох в одиночку. Если только мистер Морнингсайд действительно сделает то, о чем мы с ним договаривались…
Мысль о возможности воссоединить Чиджиоке и Мэри была слишком чистой, слишком радостной, и я попыталась ее отогнать. К ее воплощению вел длинный извилистый тоннель, наполненный шипами, ловушками, коварными поворотами и разгневанными богами.
– Бац! И из твоего передника вылетает огромный лохматый паук! Это изумительно!
Чиджиоке сложился пополам от смеха. Поппи эта история так рассмешила, что она уже едва дышала. Даже Бартоломео не спал и терся о ее ноги.
– Так ей и надо, – подала голос от плиты миссис Хайлам. Она поджарила себе кусочек хлеба и повернулась к горшку с жарким, чтобы наполнить свою миску. – Твои способности к превращениям с момента приезда отца взлетели до небес. Похоже, он многому тебя научил.
Я не поняла ее тона, поэтому просто кивнула, не поднимая глаз от тарелки.
– Его присутствие пошло мне на пользу.
Она покосилась на меня через плечо, и от ее долгого испытующего взгляда мне стало не по себе.
– Сегодня вечером Суд должен завершить свою работу. Не могу дождаться, когда же наконец они уедут, оставив нас в тишине и покое.
– Как насчет Мэйсона и его отца? – спросила я. – Они еще долго здесь пробудут?
– Нет, миссис Хайлам говорит, что я должна позаботиться о них, как только выздоровеет Мэри, – жизнерадостно сообщила Поппи. – Этот злой старик Сэмюэль Поттс очень и очень дурно поступал с людьми в Новом Южном Уэльсе, и ему пора за это расплатиться. Верно, миссис Хайлам?
– Верно, Поппи. И да, мне нужно разок-другой поговорить с Мэри, после чего она вернется к своей работе.
Я поперхнулась едой и закашлялась. Чиджиоке похлопал меня по спине, пытаясь помочь справиться с внезапным приступом кашля.
– Тебе нужно попить, – заявил он, вскакивая и направляясь к крану во дворе.
Я воспользовалась этой возможностью, чтобы передать Ли записку. Я похлопала его ею по ноге под столом, и он накрыл ее ладонью, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Наши взгляды встретились, и мы несколько мгновений молча смотрели друг на друга. Он хмурился и выглядел усталым и немного потрепанным. Его ярко-голубые глаза потускнели, а волосы казались жирными и безжизненно висели. Он не утратил своей привлекательности, но эта странная новая жизнь, которую я ему навязала, влияла на него не самым лучшим образом. Я напомнила себе, что он заинтересован в том, что я собираюсь сделать, не меньше меня. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Ли взял записку и незаметно сунул ее во внутренний карман сюртука. Когда Чиджиоке вернулся, я еще несколько раз делано кашлянула и, приняв из его рук кружку с водой, начала пить.
– Спасибо, – поблагодарила я, убирая со стола свою тарелку и чашку, после чего присела в реверансе перед миссис Хайлам. – Можно мне идти? В библиотеке необходимо вытереть пыль и поставить книги на полки. Мистер Брин вчера там читал и оставил после себя беспорядок.
– Займись этим, – вздохнула она. – А потом умойся и будь готова явиться на Суд. Он начнется на заходе солнца.
На заходе солнца. Отлично. Времени у меня было более чем достаточно. Я снова покосилась на Ли и улыбнулась. Затем быстро прошла через вестибюль и начала подниматься наверх, направляясь в библиотеку, в которой на самом деле царил полный порядок. Но это не имело значения: мне просто нужно было где-то уединиться и поговорить с Ли. Я могла обратиться за помощью к Поппи или Чиджиоке, но Ли был меньше всех привязан к дому и мистеру Морнингсайду, во всяком случае эмоционально. Да, он был навечно привязан к книге, но я надеялась это изменить – и вообще, я не замечала за ним особой любви к Холодному Чертополоху. От того, что я собиралась ему сказать, Чиджиоке запаниковал бы. Что касается Поппи, то она совершенно не умела держать язык за зубами.
Мне пришлось ожидать всего несколько секунд. Я обеспокоенно расхаживала вдоль окон. Солнце вышло из-за туч и тут же обесцветило лужайку, уже давно не видевшую дождя и оттого местами порыжевшую. Ли вошел в библиотеку и тихонько постучал по стене, сообщая о своем прибытии.
– Наконец-то, – прошептала я. – Закрой дверь!
– Луиза, что происходит? – спросил он и, поколебавшись и не переставая подозрительно щуриться, закрыл дверь.
– Слушай, мне очень многое хотелось бы тебе рассказать прямо сейчас, но времени, чтобы объяснять все с самого начала, нет. – Я подбежала к нему и, схватив за холодные руки, повела в дальний конец библиотеки, где мы уже однажды беседовали о наших семьях, о разбитых надеждах и старинных грехах. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь, потому что он больше не смотрел на меня с надеждой или радостью. Нет, теперь в его глазах светился скепсис. – То, что я скажу, покажется тебе безумным, но ты должен мне доверять. Мой отец совсем не тот, за кого себя выдает. Он древний и жестокий бог, и он очень опасен. Он приехал сюда не для того, чтобы увидеться и помириться со мной. Он явился, чтобы развязать войну. Много лет назад он был побежден пастухом и мистером Морнингсайдом, а теперь хочет отомстить.
– Э-э… древний бог? Такое возможно? – Ли смерил меня взглядом. Казалось, он не может поверить, что я могу быть дочерью подобного существа, и мне трудно было его в этом винить. – Откуда ты все это знаешь?
– Шатер выявляет истинную сущность каждого, кто в него входит, и я увидела, кто он, встретившись с ним в шатре, – принялась сбивчиво объяснять я. – Все, что он мне рассказал, подтверждается в дневнике, который мне поручил перевести мистер Морнингсайд. Он явился, чтобы начать войну, и я боюсь, что вы все можете серьезно пострадать. Вот почему нужно сделать так, чтобы ты, Поппи и Чиджиоке не явились сегодня на Суд.
