Алевтина Фёдоровна не ошиблась. Рядом остановилось такси, и из него, пошатываясь, вышла красивая и стильная женщина, которую просто невозможно было представить в мешковатой одежде и огромных очках. Она увидела Стаса и посмотрела волком. Того гляди, зарычит не хуже упомянутого зверя.
— Нужно поговорить, — объявил Стас тоном, не терпящим возражений.
Но Жанну разве этим проймешь?
— Уже поговорили, — объявила она и пошла к дому.
А Стас, уставший не намного меньше, крикнул:
— Что насчет Рудакова?! Это был сговор, да?! Хотели меня уничтожить?!
Жанна остановилась. Постояла, не оборачиваясь.
— Объясни же! — не унимался Стас. — Потом я уйду, обещаю. И больше тебя не потревожу.
Она, наконец, посмотрела на него. Бывшего одноклассника, врага и любовника.
— Зайди, — велела жестко. — Пять минут. Потом ты покинешь дом. Без единого звука.
Стас сжал зубы. Последняя фраза задела. Но он понимал, что Жанна вымотана, побывав на похоронах матери. Матери, которая выгнала её из дома и отреклась. Он последовал за Жанной на кухню, где она плеснула себе водки и села за стол, даже не сняв пальто. Стас устроился напротив и только сейчас заметил, что ее бьет мелкая дрожь.
— Ты прав, это был сговор, — призналась Жанна, сделала большой глоток и зажмурилась, а когда открыла заслезившиеся глаза, усмехнулась. — Я не вспоминала о тебе много лет. Думала, что наладила жизнь, стала новым человеком. Успешной женщиной. А как увидела перед банкетом, так накрыло. Я словно превратилась в ту девчонку, которую втоптали в грязь. Я не оправдываюсь. Поверь. Знаю, что повела себя мерзко, решив нанять тебя и отыграться. Но тогда я не думала. А Альберт… он решил, что мне необходимо выпустить пар. Потому и…. и… — Жанна глотнула еще. Для храбрости. И выпалила: — Потому и состряпал фальшивое досье.
У Стаса в глазах потемнело.
— Фальшивое? — переспросил Стас, отчаянно подавляя злость.
— Да. Я бы ничего не начала, если б знала… О твоей семье. О Свете с Семёном. Но… Впрочем, какая теперь разница? Когда я увидела их перед реабилитационным центром, всё изменилось. И всё бы закончилось. В тот же миг. Если б уже не закрутилась история с Викентьевым. Я не могла тебя отпустить. А потом…
— Ты начала со мной спать? — Стас посмотрел с горечью.
— Сама не понимаю, как это случилось.
Она снова потянулась к стакану, но появившаяся из ниоткуда Алевтина Фёдоровна, ловко его убрала. Мол, хватит. Надо меру знать.
Жанна не возразила. Спросила Стаса:
— Теперь тебе будет проще? Уйти?
— А ты этого хочешь, Снежанна?
— Не называй меня так! — она ударила ладонью по столу. — Та девочка мертва. И, да, именно этого я и хочу. Сколько можно повторять.
А Стас… Стас уже сам не понимал, чего хочет он. Внутри бушевал ураган чувств. Причем, сейчас перевешивала злость. На Жанну. За то, что считала себя уничтоженной, но тоже решила поиграть чужой судьбой. А еще больше на Рудакова, который подбросил «хвороста» в костер ненависти, что горел в ее душе.
— Хорошо. Я уйду. Но сначала ответь: кто тебе Альберт Владимирович? Спишь с ним?
Несмотря на злость и обиду, Стас явственно ощутил ревность.
Но Жанна скривилась.
— Нет. Разумеется, ничего такого.
— Тогда…
— Он спас мне жизнь! Когда ты ее разрушил! Альберт находился по делам в нашем городе. В ту ночь он увидел меня из машины, когда я брела, сама не понимая, куда. Он подбежал ко мне, а я… я думала, что причинит зло. Упакованный холенный мужик. А он спросил: «Что с тобой случилось, ребёнок?». Альберт подобрал меня, как выброшенного за порог котёнка, помог пережить катастрофу и стать той, кто я есть. Так что не вини его за желание проехаться по тебе за мои обиды. Он видел последствия. Он из разгребал.
Стас молчал потрясенный. Не вязался образ Рудакова с ангелом-хранителем Жанны. Хотя в жизни чего только не бывает.
— Теперь тебе пора, пять минут истекли, — проговорила она строго и повернулась к Алевтине Фёдоровне. — Когда Лёша с Лидой приедут?
Та развела руками.
— Уже должны. С час назад. Может, заехали куда по дороге. Но Лида меня не предупреждала. Я ее номер набрала, когда вы в дом вошли. Ну, чтоб узнать, где они. Не хотела, чтоб Леша со Стасом пересекся. Но телефон Лиды недоступен.
Жанна дернулась.
— А Лёшин телефон?
— Длинные гудки.
— Да что за день?! — возмутилась Жанна и схватилась за свой мобильный.
Набрала сначала один номер, потом другой. Но ответа не дождалась. Стас продолжал сидеть за столом и смотреть на нее, не отрываясь. Легко разглядел страх в голубых глазах.
— Не паникуй раньше времени, — посоветовал он.
— Да что ты понимаешь?! — вскричала Жанна, вскакивая.
— Всё я понимаю, — заверил Стас, тоже поднимаясь на ноги. — Сам двоих растил. Есть телефон учительницы? Позвони, спроси, давно уроки закончились. Может, детей в школе задержали. Всякое бывает.
— Хорошая мысль, — похвалила Алевтина Фёдоровна. — Жанна, звони.
Та подчинилась, хотя руки дрожали. И от волнения, и от спиртного сразу. Еще и усталость за день давала о себе знать. Стас следил за каждым ее движением и хмурился. Отчаянно хотелось помочь, поддержать. Но он притворялся мебелью, понимая, что сейчас он, скорее враг, нежели помощник.
Учительница ответила быстро. Жанна объяснила ей ситуацию и нахмурилась.
— Да. Да, я поняла. Жду звонка.
— Что? — спросила Алевтина Фёдоровна с усилившейся тревогой.
— Она дома. Последним сегодня было рисование. Там другой педагог и… — Жанна качнулась. — В общем, учительница звонит в школу, попытается выяснить, что… что…
— Садись.
Алевтина Фёдоровна придвинула стул, но Жанна мотнула головой.
— Нужно ехать в школу.
— Лучше дождаться звонка учительницы и…
— Нужно ехать, — повторила Жанна упрямо.
— Я отвезу, — предложил Стас.
Он понимал, что нет особого смысла срываться с места. Скорее всего, Лида с Лёшкой заехали куда-то после школы. В кафе. Или к игровым автоматам. Забыли предупредить. Или решили спонтанно. Мальчишка умеет убеждать. Телефон Лиды разрядился, а Лёшкин они не слышат из-за шума. Но Жанна после похорон матери и разборок с самим Стасом на взводе и сидеть на одном месте просто не в состоянии. Ей нужно действовать. И если поездка в школу (пусть и бессмысленная) поможет, значит, надо выдвигаться.
— Поехали, — легко согласилась Жанна, на время забыв, что между ней и Стасом всё кончено, и ему вообще не полагается находиться рядом.
