– Да, мы оба никогда не страдали от недостатка женского общества.
Она повернулась к нему спиной и собралась уйти, но Клэй нагнал ее и схватил за руку.
– Джастина не интересуют другие женщины. Не интересуют с тех пор, как он встретил вас. Неужели вы не замечаете? Ему нужны только вы.
Она отвела глаза и уставилась в пол, будто разглядывала разводы на мраморе.
– Это не имеет значения. Меня не привлекает мужчина, который мне не доверяет, который считает, что я могу быть неверна ему.
– Возможно, если бы вы узнали его получше, вы могли бы понять… Джастин когда-нибудь рассказывал вам о Маргарет?
– Маргарет? Так звали его мать?
– Маргарет была молодой женщиной, которую Джастин имел несчастье полюбить. Это было давно. Когда мы учились в университете и оба были намного моложе. Маргарет была красива и своенравна. Она говорила, что любит его. Впервые за много лет он позволил своим чувствам свободно проявиться. Он надеялся, что они поженятся, но однажды он застал ее в постели с Филиппом Марлином. – Глаза Эриел широко раскрылись, она была потрясена. – Когда в ту ночь он увидел вас, то решил, что вы пошли на свидание с Филиппом, как это сделала Маргарет. Должно быть, он слегка помешался.
У Эриел задрожали губы, но она все-таки вздернула подбородок:
– Ему следовало спросить меня или хотя бы объяснить мне, в чем дело. Он должен был мне верить. Вместо этого он предпочел думать, что я такая же, как она. А я ничуть на нее не похожа.
– Джастин был не прав. Он ошибся, но ведь все ошибаются. В прошлом Джастин очень сильно страдал. Это сделало его подозрительным, недоверчивым. Но он не дурак. Он умеет учиться на своих ошибках. И никогда их не повторяет.
Эриел не произнесла ни слова, но ее глаза показались Клэю синими океанами боли.
– Подумайте об этом, – мягко сказал Клэй.
Когда он повернулся и вышел, ее печальный взгляд продолжал его преследовать.
* * *
В шелковом платье цвета аметиста, открывавшем добрую половину ее молочно-белой груди, Барбара Росс Таунсенд проплыла в золоченые двустворчатые двери элегантного Розового салона в Гревилл-Холле. Солнечный свет струился в высокие окна сквозь драпировки узорчатого шелка и играл на изящных хрустальных канделябрах. Барбара улыбнулась ожидавшему ее в салоне золотоволосому мужчине, припавшему к ее ногам, как только она скользнула в дверь.
– Леди Хейвуд… Барбара… я приехал, как только смог.
– Филипп, дорогой, как я рада вас видеть!
Она сжала его руки, а Филипп подался вперед, чтобы поцеловать ее.
– Вы выглядите прелестно, как всегда. – Он улыбнулся. – В Лондоне у нас было недостаточно времени. С тех пор как вы уехали, не было и минуты, чтобы я не думал о вас.
Она знала Филиппа Марлина много лет, но до последнего времени почти не обращала на него внимания. Точнее, до своего последнего визита в Лондон. В Лондоне она гостила у леди Кэдбери. Барбара никак не могла пропустить ежегодного суаре,[1]которыми так славилась маркиза. Филипп тоже был приглашен, и они протанцевали несколько раз. Он был любезен и внимателен и почувствовал интерес к себе с ее стороны.
В прошлом он не раз давал ей понять, что находит ее привлекательной, но, возможно, ее внимание к нему подстегнула вражда между ним и ее единокровным братом. До последнего времени она не отвечала на его ухаживания. Теперь же была рада, что выжидала так долго.
Барбара хорошо знала свою власть над мужчинами. С черными волосами, белой кожей и светло-серыми глазами, она производила впечатление экзотического чувственного создания, и мужчины находили ее неотразимой, а единственные роды не нанесли урона ее прекрасному телу. Груди с нежно-розовыми сосками оставались высокими, а талия тонкой. Она обладала всеми женскими достоинствами, притягательными для Филиппа Марлина, а то, что она еще была и сестрой Джастина, делало ее привлекательнее во сто крат.
После суаре, где они побывали вместе, Филипп пригласил ее пообедать. После третьего вечера, проведенного вдвоем, у них начался страстный роман. Барбара улыбнулась, заметив, что его взор остановился на ее груди.
– По вашему письму мне показалось, что я нужен вам срочно. Вы написали, что дело важное и что вы хотите обсудить его со мной.
– Так и есть, но теперь, когда вы здесь, у нас для этого еще будет масса времени.
Она слегка коснулась его щеки, потом взяла его лицо в ладони и поцеловала его в губы. Сердце его бурно забилось, она ощутила его возбуждение и про себя усмехнулась.
– Почему бы нам на время не подняться наверх? Может быть, позже… мы оба будем более склонны к серьезной беседе.
Чувственные губы Филиппа растянулись в улыбке.
– Думаю, так будет лучше. – Он снова поцеловал ее, на этот раз более страстно. Его язык скользнул в ее рот, а тело прижалось к ней так, что она ощутила его отвердевшее мужское естество.
Двумя часами позже у них состоялась беседа, ради которой она вызвала его. Она была рада тому, что Филипп оказался еще более податливым, чем она рассчитывала. Он тотчас же согласился с ее предложением, на что она не очень-то надеялась. Они вышли из спальни и спустились вниз. Барбара опиралась на его руку. Она предвкушала приятный медленно текущий день, когда никуда не надо спешить и можно ничего не делать, но прибыл нарочный, и ей пришлось изменить свои планы.
– Не могу поверить! Черт возьми! – Она протянула письмо Филиппу. – Он сегодня приезжает. Ни предупреждения, ни письма, посланного заблаговременно. Просто приезжает, и все тут, как будто так и надо! – Разумеется, он имел на это право, но для Барбары это было не важно. – Боюсь, что тебе придется уехать, дорогой. Как жаль, что тебе пришлось покрыть такое расстояние зазря.
– Едва ли можно сказать, что зазря, – откликнулся Филипп, кривя рот. Он окинул всю фигуру Барбары медленным жарким взглядом, который она восприняла как напоминание о том, что только что было между ними наверху.
– Насколько я знаю Гревилла, он едва ли задержится надолго. Особенно когда в Лондоне у него столько неотложных дел. – Барбара подняла на него глаза, осененные длинными черными ресницами, и улыбнулась обольстительной улыбкой. – Ты ведь вернешься, как только он уедет?
– Конечно, дорогая. – Он сделал шаг и, оказавшись у нее за спиной, обнял ее и прижал к груди. – Нам ведь надо обсудить множество мелочей. Кроме того, – он поцеловал ее в шею, – есть и другие важные причины для моего визита.
Барбара улыбнулась и повернулась лицом к нему. Ее пальцы скользнули к нему на грудь и замерли на отворотах его сюртука.
– Я пошлю весточку, как только он уедет. А пока что подумай, как нам привести в действие наш план.
