Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Не зная усталости, он бегал километры и километры вдоль ледяного берега озера Байкал. Отец, закутавшись в пальто, проверял время. Если Алексей улучшал свой результат, они отмечали это рыбалкой с длинного моста, откуда виднелись снежные отроги Баргузинского хребта. Зимой было еще веселее, они прорубали во льду прорубь и закидывали в воду крючки. И нередко вытаскивали из проруби крупных коричневых сазанов. Сильных, могучих рыб, гордо сражавшихся перед тем, как сдаться.
Как вкусна была эта жирная рыба, сваренная с картошкой, капустой и хреном. Что бы он отдал за то, чтобы снова ощутить эти тающие во рту кусочки и хрен, от которого свербило в носу.
Алексей увидел себя в рыбацком домике, освещаемом лишь светом керосиновой лампы и отсветами из-за заслонки дровяной печи. Папа давал ему выпить стакан водки со словами, что это бензин для тела бегуна, и они шли спать, зарывшись под пахнущие камфарой грубые одеяла. Бок о бок. И потом папа с силой привлекал его к себе и, дыша в ухо перегаром, шептал ему, что он молодец, бегает быстрее ветра и не должен бояться… Что это их секрет. В котором нет ничего плохого, наоборот…
“Нет. Не надо. Пожалуйста… Папа, не делай этого”.
Что-то оборвалось в памяти Алексея Юсупова.
Приятное тепло рассеялось, вместо него ужас окатил его ледяным душем. Он вытер с глаз слезы и увидел перед собой переодетого монахом отца.
– Пошел вон! Я тебя ненавижу! – крикнул Алексей и со всей силы огрел родителя стальной сковородой с двойным дном.
Непредсказуемый болгарский шеф-повар, не веря происходящему, рухнул на землю, и русский атлет добил его сковородой.
65
Пиротехническое шоу Си Дзяо Мина и Magic Flying Chinese Orchestra
Экс-предводитель Зверей Абаддона очнулся в кромешной тьме, болтаясь туда-сюда как мешок с картошкой.
Минута – и он сообразил, что лежит на плече у монстра, треснувшего его о дерево. Он попробовал брыкнуться, но рука только покрепче сдавила его, как бы давая понять, что лучше не рыпаться, если он не хочет умереть от удушья. Толстяк шагал бодрым шагом и, судя по всему, прекрасно видел в темноте, шустро поворачивая то направо, то налево, словно родился и вырос в этом лабиринте. Время от времени через отверстия над сводом просачивался слабый блик луны, и тогда из мрака выступали маленькие скелеты, лежащие в нишах вдоль длинного подземного туннеля.
“Я в катакомбах”.
Экс-предводитель Зверей знал катакомбы Присциллы. В средней школе они ходили сюда с классом на экскурсию. В ту пору он был влюблен в Раффаэллу Де Анджелис. Худенькую, как сардина, девушку с длинными темными волосами и серебряной коронкой на зубах. Она нравилась ему, потому что у ее отца была синяя “ланча дель та” с сиденьями из искусственной замши цвета небесной лазури.
Пока они шли по катакомбам, Саверио шутки ради тихонько подкрался к ней сзади и ущипнул за ногу, шепнув в ухо: “Этруски продолжают убивать”. Раффаэлла завизжала как резаная, принявшись в панике отмахиваться руками. Она заехала Саверио локтем по носу, и он потерял сознание.
Он помнил, словно это было вчера, свое пробуждение в кубикуле “Женщины под покрывалом”{Фамильный склеп в катакомбах Св. Присциллы с портретом женщины под покрывалом.}. Лица ск лонившихся над ним одноклассников, качавшая головой учительница, пожилая монашка, осенявшая себя крестом, и Раффаэлла, говорившая ему, что он кретин. Несмотря на саднящий нос, он тогда первый раз в жизни оказался в центре внимания. И понял: чтобы на тебя обратили внимание, надо сделать что-то необычное (не обязательно умное).
Отец Раффаэллы отвез его домой на своей “ланча дельта”, приятно пахнувшей новизной.
Интересно, что сталось с той славной девчонкой?
Если бы он не выкинул эти идиотскую шуточку, если бы был с ней приветлив, если бы был более уверенным в себе, если… возможно…
ЕСЛИ БЫ и МОЖЕТ БЫТЬ – вот какие слова следовало бы выбить на его надгробии.
Саверио Монета откинул голову на плечо похитителя и закрыл глаза.
66
Фабрицио Чиба рассматривал свод пещеры, освещаемой красноватыми всполохами огня. Потолок имел неровные геометрические очертания. Как высеченная в скале крипта. От прикрепленного к стене факела валил густой черный дым, уходивший наружу через служившие дымоходами отверстия. В стенах были высечены десятки небольших ниш, и в них кучками сложены кости.
Маттео Сапорелли продолжал доставать его:
– Ну… Как ты? Встать можешь?
Проигнорировав обращенные к нему слова, Фабрицио продолжил изучение обстановки.
По периметру вдоль стен рядами лежали люди. Вглядевшись в темные силуэты, Чиба увидел, что это гости, официанты и несколько человек из охраны. Он узнал лица нескольких актеров, комика Сарторетти, замминистра по культурному достоянию, телеведущую. Самое странное, царило гробовое молчание, словно им кто-то запретил говорить.
Маттео Сапорелли продолжал шепотом пытать его:
– Ну? Что скажешь?
Устав от бесконечных вопросов, Фабрицио обернулся и увидел молодого коллегу. Выглядел тот неважно. С распухшим глазом и раной на лбу он казался дурной копией Руперта Эверетта, которому заехал по физиономии какой-то мордоровот.
Фабрицио Чиба помял ноющую шею.
– Что с тобой случилось?
– Меня схватили брюханы.
– Тебя тоже?
Сапорелли пощупал подбитый глаз.
– Мне врезали, когда я попытался сбежать.
– Мне тоже. Все болит.
Сапорелли понурил голову, словно собираясь сознаться в ужасной вине:
– Послушай… Я не хотел… Мне очень жаль…
– Ты о чем?
– Об этом кошмаре. Это все из-за меня.
Фабрицио привстал, чтобы посмотреть ему в лицо.
– В каком смысле? Не понимаю.
– Ровно год назад я написал очерк о коррупции власти в Албании для небольшого издательства в Апулии. И теперь албанская мафия хочет со мной расквитаться. – Сапорелли коснулся раны кончиками пальцев. – Но я готов к смерти. Я буду умолять их сохранить вам жизнь, потому что нечестно отыгрываться на вас. Вы тут ни при чем.
– Извини, но должен сказать, что ты ошибаешься. – Фабрицио ударил себя в грудь. – Это все моя вина. Нас похитила экстремистская группировка финских лесозаготовителей. Я рассказал миру, как они уничтожают девственные леса Северной Европы.
Сапорелли расхохотался:
– Да брось… Я слышал их, они говорят по-албански.
Фабрицио с сомнением поглядел на него:
– Ты еще скажи, что знаешь албанский.
– Нет, не знаю. Но очень похоже именно на албанский. В их речи слышны согласные, типичные для балканских языков. – Он продолжал ощупывать фингал под глазом. – Скажи мне правду, как я выгляжу, а? У меня совсем безобразный вид?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
