Дик — хороший человек; это все, что мне известно. Как тысама понимаешь, этого слишком мало. Кроме того, мне необходимо понять, чтотеперь будет происходить с моими воспоминаниями о Джеке. Как я буду ощущатьсебя по отношению к нему.
— По-моему, ты стараешься его поскорее забыть! — свызовом заявила Мег.
— Я не смогу забыть его. Никогда. Что бы я ни делала.Ведь я любила его почти половину моей жизни, мы были счастливы вместе, и у насбыли вы. Но потом случилось то, что случилось. Это было несправедливо поотношению к нему, ко мне и к вам. Но в этом никто из нас не виноват, ипредотвратить это тоже никто не мог. Поэтому нам остается только поскорееосвоиться с новой ситуацией и постараться стать такими, какими бы Джек хотелнас видеть.
— Ты говоришь это только для того, чтобы успокоить меняи себя.
— Нет, я говорю так потому, что верю в это!
Но Меган только покачала головой и ушла к себе в комнату. Ейнужно было как следует поразмыслить над тем, что сказала мать. Она пока нехотела делиться этим даже со своими сестрами. А Лиз после ухода Меган досталасвою шкатулку с украшениями и, морщась, как от боли, стянула с пальцаобручальное кольцо и убрала на самое дно. Это было то самое кольцо, котороеДжек когда-то, много лет назад, надел ей на палец.
Расставаясь с ним, Лиз чувствовала себя так, словно онасвоими руками вырвала собственное сердце. Но это тоже был шаг вперед, и Лиззнала, что он ей уже по силам. Что ее заботило, так это то, как отреагируют наисчезновение кольца дети, но, когда на следующий день семья собраласьзавтракать, никто, кроме Питера, ничего не заметил. Питер же промолчал, хотявидеть мать без кольца ему было непривычно и немного грустно.
На протяжении последующих двух недель Дик несколько раззаезжал за Лиз, чтобы отвезти в ресторан, в кино или просто на прогулку. Мегизо всех сил старалась держать себя в рамках пристойности. Правда, она почти неразговаривала с ним, но, по крайней мере, не грубила в открытую. Лиз былаблагодарна дочери за это, понимая, что рассчитывать сейчас на что-то большеевряд ли возможно.
В эти полмесяца они с Диком проводили вместе довольно многовремени. Кроме прогулок и кино, они часто заезжали к нему на квартиру, чтобызаняться любовью. Правда, свободного времени у Дика почти не было, однако ондоговорился, что будет уходить из больницы каждый раз, когда в его присутствиине будет острой необходимости. На всякий случай он носил с собой пейджер имобильный телефон. Несколько раз ему действительно пришлось выскакивать изпостели и сломя голову нестись в больницу, но Лиз не возражала.
Она отлично понимала, что его умение и опыт могут спастикому-то жизнь, и уважала его за это. Ей вообще нравилась профессия Дика, чегоона, к сожалению, не могла сказать о своей работе. Бесконечные разводы начиналидействовать ей на нервы. Лиз окончательно перестало нравиться то, что она былавынуждена делать, чтобы заработать себе на жизнь. Пока рядом с ней был Джек,она даже получала удовольствие от занятий семейным правом, но сейчас всеизменилось. Судебные решения, которых ей приходилось добиваться ради того илииного клиента, все чаще казались ей сомнительными, спорными, а то ибессмысленными. Единственное, что до сих пор приносило Лиз радость, этовозможность добиваться наилучших условий опеки и финансового обеспечения длядетей разводящихся родителей, однако все остальное продолжало угнетать ее.
— Мне кажется, мне надоела моя работа, —призналась она однажды, когда после судебных слушаний заскочила к Дику вбольницу, чтобы посидеть с ним в буфете за чашкой кофе. Ее клиент вел себя всуде как настоящая грубая скотина: он публично унижал жену подробным рассказомо ее интимных привычках, и Лиз захотелось тут же, не сходя с места, отказатьсяот дела, но она не могла этого сделать.
— Теперь я жалею об этом, — сказала она. — Хотяу адвокатов так не принято. Просто не представляю, что со мной творится! Ведьдаже ходить на слушания мне разонравилось, а ведь когда-то я любила выступать всуде.
— Может быть, ты просто устала? — предположил Дик.Он знал, что за прошедший год Лиз отдыхала всего две недели; в остальное жевремя она работала по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, включая выходные.Только так Лиз успевала выполнять все обязанности, которые она на себявзвалила.
— Наверное, мне нужно выучиться на педикюршу и пойтиработать в салон красоты, — невесело усмехнулась Лиз. — И легче, ипользы больше.
— Ты слишком строга к себе, — возразил Дик, но Лизтолько покачала головой.
— Джек любил семейное право. С самого начала он решил,что мы должны специализироваться именно в этой области. И я согласилась, хотямне и казалось, что это не мое. Если я и достигла каких-то успехов, то толькопотому, что работала с Джеком, но теперь просто не знаю, как быть.
Она была одним из лучших адвокатов по разводам в округе, аможет, и во всем штате. Дику было трудно поверить, что Лиз на самом деле питаетк своей работе глубокое отвращение. Ее клиенты были бы потрясены, если быслышали ее слова — Лиз всегда была очень энергичной и так и сыпала идеями идельными предложениями. Но в последнее время она чувствовала себя механическойигрушкой, у которой кончается завод.
Но хотя работа больше не доставляла ей удовольствия, оначувствовала себя обязанной продолжать дело Джека.
Потом она спросила Дика, какие у него планы на Деньблагодарения. Однажды они уже обсуждали этот вопрос, но тогда Дик еще не знал,будет он дежурить или нет. Сейчас ему уже было известно, что на праздники унего будет не один, а целых два выходных подряд.
Ему даже не придется носить с собой включенный пейджер, таккак заменять его будет старший ординатор — человек, которому Дик полностьюдоверял. Таким образом, он был совершенно свободен, но никаких определенныхпланов у него не было. Так он и сказал Лиз и был удивлен, когда она предложилаему встретить праздник у нее дома.
— Почему бы нет? — спросила она, видя, что Дикзамялся и не знает, что сказать. В самом деле, дети уже привыкли к нему, и Лизказалось, что вместе они сумеют неплохо провести этот праздник. Пока был живДжек, они очень любили Дни благодарения и всегда устраивали по этому поводуроскошный ужин. Лиз была уверена, что в этом году все будет иначе и для детей,и для нее тоже. Из-за этого она даже не разрешила матери приехать к ним впраздник, но, чтобы полностью разрядить обстановку, этого было явнонедостаточно. Она рассчитывала, что приход Дика отвлечет детей от мыслей оботце.
Но когда она сказала детям, что Дик, возможно, придет к нимна ужин, их реакция явилась для нее неприятным сюрпризом. Меган устроила самуюнастоящую истерику — она визжала, топала ногами, разве что посуду небила, — но к этому Лиз была более или менее готова, однако Рэчел и Эннитоже отнеслись к ее словам без особого восторга, заявив, что Дику нечего делатьв их доме, коль скоро он не является членом семьи.
