Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
На чем стояла политика российского легитимизма 1990–2000-х? Священный союз режимов Евровостока (СНГ) фактически был режимом отсроченной экспансии РФ. Внутри его множились «замороженные конфликты» – поводы угрожать вмешательством, а «под угрозу» привлекая помощь с Запада и программы восточных партнерств. Этот баланс евразийского легитимизма 1990–2000-х годов надорвался с приходом Саакашвили и Ющенко, пока увалень Янукович не обвалил всю конструкцию. Теперь это пространство уже не ввести в постсоветские рамки. Никакие предложения не выглядят очевидными, и ни по одному из них нельзя договориться.
С 2005 года Украина и Грузия стали внутриполитическими факторами государственной жизни России. Власти всех уровней реагируют на них как на свои внутренние дела. Эскалаций поначалу еще нет, но те уже наготове. Как случайно удавшуюся эскалацию можно рассмотреть «пятидневную войну» с Грузией 2008 года, безответственную с обеих сторон. Принеся Москве случайную удачу, она закрепила на будущее симптом эскалаций власти. Стратегия эскалаций еще не додумана, и действия хаотичны. Только потому, заполучив в Киеве «президента мечты» Януковича, Кремль банально прозевал его отход с московской орбиты в 2013 году в поисках европейской легитимности.
Донбасс как модель путинской контрреволюции
Путин – идейный контрреволюционер. Он борется с революцией искренне, во всяком случае, искренне начинал свою борьбу. С 2004 года символом ненавистной ему революции (и для меня тогда ненавистной) стал украинский Майдан. Политика Кремля с 2005 года, после «цветных революций», была идеологически антиреволюционной. Она прошла путь от мягкого антиреволюционного консерватизма, с поддержкой «легитимных» правящих элит СНГ – к ревизионизму 2014–2018 годов.
Путин пошел по пути многих контрреволюционеров – стал гасить революцию ее же опрокинутым вариантом. На Майдан Россия ответила Донбассом, переименованным в Новороссию или «Русский мир». По разрушительной силе и радикальности Майдан сопоставим с Донбассом, но Донбасс идеологически антисистемнее. Донбасская попытка оторвать идею революции от идеи свободы нереалистична в принципе и разрушительнее любой революции.
Крушение Януковича, который на своих подошвах унес вместе с прежней Украиной и легитимизм российской внешней политики, выглядит подтверждением правоты таких ее вечных критиков, как Глазьев или Затулин.
Экспансия США в постсоветском просторе отсутствия. Показуха «цветных революций»
Президент Буш-младший в 2005 году подсветил неважную для России проблему цветных революций, превратив в доктрину вмешательства. Америка заполнила постсоветский простор отсутствия, исподволь трактуя его как пространство своей экспансии. Но американская экспансия была показушной и только расшевелила Систему РФ – гроссмейстера показухи.
Президентские выборы на Украине осенью 2004 года оказались для Системы РФ важны, как если бы проходили в Москве. Российско-украинский механизм господдержки Януковича и его поражение привели Москву к сознанию негодности «управляемой демократии» старого образца. В дни инаугурации Ющенко Кремль принял решение обзавестись встречной идеологической риторикой – и три месяца спустя России явится суверенная демократия. В страхе перед военным президентом Бушем-младшим и стратегическим постмодерном по Чейни и Карлу Роуву Кремль начал мобилизацию. Создание школ тренировки политических активов при университетах понудило власть влезть и туда, покончив с остатком университетской автономии. Рождается интерес к тем видам наемных банд, которые позднее на Украине назовут «титушками» (а в русской истории ХХ века именовали погромщиками).
Чем сложнее система полугосударственных-полувоенных связей, тем важнее найти способ ею управлять. «Ближний круг» удобен тем, что достаточно узок и позволяет экономить на согласованиях. Но Украина показала обратную сторону дела – ввязываясь в стратегические игры. Система не умеет ни победить в них, ни отступить, закрепляя частичный успех. Бюрократически управлять отморозками невозможно, предоставить им свободу – тем более. Отсюда фигура куратора.
• Куратор – меланж шефа резидентуры, кассира и эксперта-соучастника происходящего
Украино-российские президентские выборы 2004 года оставили токсичную межстрановую среду, где снуют отставные политики, приучая к себе и дрессируя кремлевский Двор. В Кремле потеряли ощущение суверенных пределов РФ. Не будь этого, Москва не полезла бы в киевскую революцию 2014 года, став всемирно известным ее душителем.
Осень после Грузии и Lehman Brothers. Кремлевский самошантаж страхами
Ряд периодов в истории Системы РФ, несмотря на краткость, несут фундаментально поворотный опыт. В такие периоды возникают смешения мотивов и инструментов, которые затем действуют как эффективные ее субституты.
Такова осень 2008 года – ее лучше отсчитывать от российско-грузинской войны 08.08.08, заканчивая рождественскими каникулами 2009 года. Эта осень включила в себя несколько головоломных зигзагов Системы. От ожидаемой военной конфронтации с Западом, развитие которой могло быть самым бедственным, – к началу мирового финансового кризиса. Обвал финансов выглядел уходом от риска столкновения с США, но затем сам обернулся валом угроз, реальных и симулятивных.
Полугодие прошло в чересполосице попыток шантажа разного рода. От самозапугивания угрозами, хранимыми в памяти Кремля как базовый миф (вроде оранжевой революции, протеста бедняков и распада России), до вполне реальных. Не будь в сентябре краха банка Lehman Brothers, Дж. Буш-младший действительно мог бы ударить по России в отместку за Грузию. И соблазн раздувания безработицы у промышленников действительно был. Здесь Кремль (впервые после 2003 года и дела ЮКОСа) встречается с нешуточной попыткой шантажа со стороны бизнеса. Шантажа законного – нормальными антикризисными действиями, любое из которых вело бы к подрыву путинского консенсуса стабильности.
Операция «Крым», операция «Новороссия» и операция Рейгана в Гренаде. Параллели и различия
Разница между операцией «Крым» и операцией «Новороссия» ясна. В Крыму – эффективность и блеск логистической подготовки захвата. С другой стороны – исстари тлевший бунт богатого, но депрессивного Укровостока против Киева, подкрашенный Луганском в антикапиталистические тона.
Операция «Крым» Путина – аналог операции «Гренада» Рейгана 1983 года и неудавшейся акции Саакашвили в Цхинвале.
Страхи РФ: конспирологическая контрреволюционность Путина
Путин вдохновлен и движим идеей контрреволюции. Но он не знает, против какой революции та направлена. Он боится ожога пламенем, нарисованным на холсте. Такой страх вбирает в себя его мелкие стариковские раздражения. Стремление подвести реальность под этот страх ведет к плохим результатам: мотивы придумываются, откровенно пошлые сюжеты драматизируются.
Конспирология – сама по себе нарратив пошлый и нерелевантный. Конспирологическая реакционность Путина вторична даже по отношению к конспирологии, вторичной по сути. Он реагирует на рассказываемый им самому себе токсичный Story, не имеющий содержания, кроме структуры знакомой сказки. Такая контрреволюционность бесплодна. У нее два роковых дефекта. Во-первых, она не выполняет задачи истинной реакции – опередить революцию превентивной реформой. Во-вторых, не видит истинных опасностей, в том числе от реально протекающих революций.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
