Книга Королева Хальдора - Светлана Шепот

Олларт со временем возглавил армию Хальдора. Любитель оружия, боевой магии, истории войн и различных стратегий, он отлично смотрелся в воинских доспехах и с громадным двуручником в руках. И его знания не остались невостребованными. Враг пришел из-за моря. Правда, Олларт не дал ему даже сойти с кораблей. Все потопил, а потом сокрушался, что не оставил их на плаву – флот ведь мог нам пригодиться. Да и на границе часто бывали стычки, так что Олларт в столице появлялся только из-за жены, которая наотрез отказалась оставлять меня и покидать Вальгард.

Берхарт смог увековечить свое имя, в отличие от нашего далекого предка. Он создал множество заклинаний и ритуалов. Но люди запомнили его как того, кто даровал им свободу выбора. Берхарт доработал ритуал разрыва уз, сделав его возможным только в том случае, когда разрыва желают оба супруга. Насильно же разорвать узы тех, кто не согласен с этим, было невозможно. Этот ритуал так и стал называться – ритуал Берхарта.

Брат на этом не остановился. Как он сам считал – главным достижением его жизни стали многочисленные артефакты. Он виртуозно научился заключать любое заклинание или ритуал в камень или металл. Ариадна же всегда следовала за своим мужем. Она тщательно все записывала, структурировала, объединяла в одну, понятную любому схему. Мне казалось, что Берхарт способен создать что угодно. Вот только объяснял он очень плохо. Однако Ариадна каким-то непостижимым образом отлично понимала своего мужа. Она внимательно выслушивала его сбивчивые пояснения. Потом обкладывалась книгами, с которыми брат работал до этого. И через некоторое время выдавала простую и понятную инструкцию по созданию того, о чем совсем недавно рассказывал брат. Я считала эту ее способность даже более поразительной, чем талант изобретателя Берхарта.

Наручи, которые Берхарт подарил Эскалиону, оказались его первым артефактом. Они были созданы из тех самых копий, которые долгие столетия удерживали силу первого короля. Брат переплавил одно из них и сотворил нечто поистине великолепное. Наручи собирали обязательную потерю, не давая остаточной магии рассеиваться в пространстве. Это исключило вероятность повторного прорыва тварей. Правда, первое время Эскалиону было не очень удобно постоянно носить эти наручи. Всё-таки сделаны они были из металла, а мужу приходилось даже спать в них. Но вскоре он к ним привык и перестал замечать.

Сейчас у Берхарта двое сыновей, и не так давно родилась дочь. Я понятия не имею, как он все успевает. Иногда мне кажется, что Берхарт годами не появляется из своих подземелий.

Самый младший из моих братьев – Герберт – в свое время тоже женился. Он не любил появляться в столице, так как из-за своеобразного дара ему было тяжело находиться рядом с большим количеством магии. Длительное нахождение в Вальгарде вызывало у него головные боли, тошноту и даже потерю сознания. Именно поэтому он все время жил в нашем старом поместье, куда и привел впоследствии жену. Сейчас она носит их второго ребенка.

У нас с Эскалионом за это время произошло многое. Бывало, мы ругались, обижались друг на друга, но всегда неизменно мирились. Эскалиону потребовалось несколько лет, чтобы окончательно прийти в себя после долгого заключения.

Он много времени уделял делам королевства. Я же занималась, как и положено королеве, замком. Поначалу. Потом моя деятельность выплеснулась за его пределы. Мне захотелось перестроить столицу. Эскалион не возражал, потому я отпустила свою фантазию в полет. В итоге Адальград теперь не узнать. Широкие мощеные улицы, многочисленные каменные мостики, парки, фонтаны, большое количество деревьев на улицах – все это появилось, конечно, не в одночасье, а заняло многие годы. Теперь Адальград в народе называют не цветком долины, а садом Амелии.

Я родила мужу двоих мальчиков.

Эйлерт – старший сын, наследник, чем-то напоминал мне Олларта. Он тоже был влюблен во все, что было связано с войной. Сильный, на все имеющий собственное мнение, уже сейчас он заставлял многих почтенных отцов, имеющих дочерей, выстраивать невероятные по своей хитрости интриги. Многие хотели породниться с королевской семьей.

Второй сын – Освальд – любил моего отца, как мне кажется, даже больше, чем нас с Эскалионом. Добрый, сострадательный Освальд часто бывал в отцовских приютах, пытаясь сделать что-то для сирот. Люди любили Освальда и считали его чуть ли не святым. Думаю, в этом виновата не только доброта нашего второго сына, но и его одухотворенная красота.

Что наследник, что второй сын внешне оказались похожими на меня. И вот сейчас...

Поморщившись, я зашипела, хватаясь за живот.

– Что случилось? – встревожился Эскалион, внимательно наблюдая за моим лицом. – Пора?

– Да, – кивнула я и попыталась расслабиться. – Начинается.

Эскалион тут же помог мне подняться. Он отвел меня в спальню и уложил на кровать, а сам поспешил за лекарем.

Да, все верно. И вот сейчас я готова родить нашего третьего ребенка.

Вскоре Эскалион вернулся вместе с запыхавшимся лекарем. Спустя несколько часов я, устало откинувшись на подушку, выдохнула и улыбнулась.

– Вот, ваше величество, – лекарь тоже улыбнулся и протянул мне младенца. – У вас еще один сын.

Моя улыбка стала шире. Опустив взгляд на новорожденного, я замерла. Как уже сказала, два старших внешностью пошли в меня. А сейчас я смотрела в совершенно черные глаза и с ясностью понимала, что именно ему уготовано нечто большое и невероятное.

– Ну, здравствуй, Роальд, – поприветствовала я сына.

– Правитель? – донесся до меня голос Эскалиона. – Прекрасное имя.

Я подняла глаза на мужа.

– Я люблю тебя, ты знаешь? – спросила неожиданно даже для себя.

– Конечно, – Эскалион аккуратно присел на край кровати, наклонился и поцеловал сначала меня, а потом и младшего сына. – Я тоже тебя люблю. Всех вас. Дай-ка мне глянуть на него. О, папин сын. Настоящий красавец.

Я тихо рассмеялась, чувствуя себя совершенно счастливой. Любимый был рядом, и я уверена, за закрытыми дверями нас дожидались взволнованные, но не менее счастливые близкие нам люди.

Мне кажется, я даже слышала их голоса.