Жим. Жим. Жим.
Ох уж эти неопределенные ответы!
— Безопасность моих друзей зависит от моих будущих действий?
Жим.
— Могу я найти своих друзей?
Жим. Жим. Жим.
— Лишь тогда, когда я лично встречусь и разделаюсь со злой каргой?
Жим.
Именно это он и подозревал. Злая Волшебница поняла, что он главный в группе, и отделила его от остальных, чтобы помериться с ним силами один на один. Как говорится, разделяй и побеждай. Если победит он — его друзья будут спасены, а если нет…
— Ладно, действовать следует немедленно!
Жим.
Нортон зашагал вперед. Перед каждым факелом он из осторожности прикрывал глаза. Но эти факелы вели себя смирно.
Зато в обширном зале, куда его вывела галерея, он увидел сразу дюжину зубастых гоблинов — уродливых большеголовых карликов с волчьими челюстями. Они толпой накинулись на Нортона, алчно щелкая зубами. Мерзкие твари оказались проворными — ловко ускользали от его меча, которым приходилось орудовать с максимальной скоростью.
Не будь гоблины такими нетерпеливыми и бестолковыми, Нортону пришел бы конец. К счастью, гоблины ссорились между собой, отталкивали друг друга и каждый норовил первым вырвать кусок мяса из ноги человека. Поэтому в результате долгого боя Нортон изрубил всю дюжину.
После этого он прислонился к стене и долго не мог отдышаться. Еще одного сражения он явно не выдержит!
В следующем зале Нортон увидел сияющую сферу, состоящую из плотного тумана.
— Безопасней обойти? — спросил он у Жимчика.
Жим-жим.
— Будет рискованно прикоснуться?
Жим. Жим. Жим.
Нортон вздохнул и решил-таки потрогать шар из тумана — делать что-то все равно необходимо!
Стоило ему коснуться сияющего тумана, как тот рассеялся. Перед Нортоном была роскошная огромная кровать с пологом — такие он видел только в бывших королевских дворцах. На ложе возлежала, опираясь спиной на взбитые подушки, молодая женщина ослепительной и порочной красоты. На ней был наряд турчанки из гарема: в меру откровенный и без меры дразнящий. В этой красавице не чувствовалось и капли нежности и невинности Эксельсии. И тем не менее Нортон был очарован. Быть может, он, сам того не сознавая, немного устал от недоступности девы…
Глядя на Нортона недвусмысленным, зовущим взглядом, обольстительная женщина хрипловатым чувственным голосом сказала:
— Здравствуй, доблестный герой!
— Э-э… я так понимаю, вы и есть Злая Волшебница?
— Да, мой восхитительный!
— Вы… вы не так страшны, как вас малюют…
Не мог же он прямо сказать, что ожидал увидеть старую уродливую каргу!
— Люди преувеличивают. Сказки обо мне рассказывают.
— Но я ведь должен убить вас — иначе вы превратите меня в ком грязи!
Красавица кивнула.
А Жимчик подтвердил его правоту решительным сжатием.
— Да, убей меня — я подлая! — сказала Злая Волшебница. — Я отвратительная! Я мерзкая! Убей же меня, убей! — Это произносилось с таким придыханием, что реальный смысл ее слов воспринимался не иначе как приглашение к чувственной оргии, а не к убийству. Затем она игриво добавила, уже другим тоном: — Только с этим не обязательно спешить.
Но тут вдруг красавица оголила грудь и воскликнула трагическим голосом:
— А впрочем, если ты пришел убить меня — делай свое черное дело. Ударь меня мечом сюда!
И она указала на пространство между ее восхитительными грудями.
Нортон еще пару минут назад был так обозлен, что с ходу перерубил бы пополам старуху-колдунью. Но полоснуть мечом юное существо, пышущее жизнью и страстью!..
Меч выпал из его безвольной руки.
Как только сталь звякнула о камень пола, красавица расхохоталась.
— Не можешь? — спросила она.
— Не могу, — жалобно ответил Нортон.
— Так я и думала. Слабо тебе, геройчик! Доброе сердечко до добра не доводит! Дурак ты — и больше никто. Ты грязь — вот и превращайся в грязь.
Она воздела правую руку и направила указательный палец на Нортона.
Величавая медлительность этого жеста оказалась для нее роковой. Жимчик вдруг сорвался с руки хозяина, просвистел по воздуху — и впился зубами точно в указательный палец Злой Волшебницы.
Направленная в Нортона молния, которая в следующее мгновение вылетела из этого пальца, ударила в факел на стене — и тот превратился в фонтанчик жидкой грязи.
— О-о, мерзкая тварь! — возопила Злая Волшебница, стряхивая с себя зеленую змейку. — Я уничтожу тебя!
Но вместо этого она запрокинула голову и забилась в конвульсиях. Яд Жимчика начинал действовать.
Похоже, этот яд, способный только парализовать человека, на истинно злое существо действовал смертельно.
Покуда Жимчик не спеша возвращался на руку хозяина, красавица на ложе, извиваясь от боли, на глазах старела. Через несколько мгновений она превратилась в уродливую старуху.
Нортон в ужасе наблюдал за ее медленной агонией. Для доброго сердца вроде бы нет разницы, чью смерть переживать — жалко и старуху, и молодуху… А все-таки Нортон ощущал некоторое успокоение от того, что по его вине погибает старая и мерзкая старуха, а не молодая и прекрасная женщина.
И вот тело на ложе дернулось в последний раз и застыло.
В тот же миг стены замка закачались, помещение наполнилось гулом и стоном.
Нортон понял, что со смертью хозяйки ее жилье обречено — оно должно разрушиться. Надо уносить ноги — и поскорее!
В сумасшедшей спешке он принялся бегать по галереям, заглядывая в каждую дверь. Ведь нужно было выручить друзей!
К счастью, за десятой дверью он их нашел. Они забились в угол большой комнаты и отражали нападение зубастого гоблина. Эльф лягал врага своими тяжелыми башмаками, а Эксельсия отпугивала кинжалом.
— На помощь! — закричала девушка, увидев Нортона.
Тот мигом зарубил гоблина и сказал:
— Удираем. Я убил Злую Волшебницу, и замок сейчас разрушится.
Молча они выбежали вон и помчались по коридорам. Жимчик подсказывал направление. Не обращая внимания на падающие камни и ходящий ходуном пол, они бежали, бежали, бежали…
Оказавшись на просторе перед замком, друзья просто упали и долго-долго приходили в себя. Замок за их спиной превратился в руины. Деревья-исполины превратились в горстки пепла.
Нортон огляделся — и только затылок почесал. Было диковато сознавать, что виновник всего этого разрушения — он один.
