— Разве это меня утешит? — прошептала Касс.
Антонио осторожно прилег рядом и привлек ее к себе. Касс поспешила спрятать лицо у него на груди. Горло опять сжалось от рыданий, но слез больше не осталось — она и так плакала весь день.
— Мне так жаль, — повторял Антонио, гладя ее по голове.
Касс понимала это и без слов. Ей стало немного легче. И хотя боль терзала ее по-прежнему, она готова была целую вечность лежать рядом с Антонио.
— Дети?..
— Они только что съели ленч, с ними все в порядке. Мы расскажем им обо всем позднее.
Касс захотелось спросить о Трейси. Но не хватило храбрости;
Он не выпускал ее из объятий. Она не пыталась освободиться. Касс вдруг осознала, чего именно ей сейчас хочется на самом деле. Горе и боль утраты развеялись без следа. Им на смену пришла яростная, неистовая вспышка страсти.
Ошеломленная столь необузданным проявлением своих физических потребностей, она подняла голову и заглянула ему в лицо, В его глазах полыхала столь же откровенная страсть.
Все мысли вылетели у Касс из головы. Они набросились друг на друга с такой жадностью, что стукнулись зубами. Антонио повалил ее на спину и с силой втиснулся между ее бедер, с готовностью раздвинувшихся под его атакой.
— Черт! — Он судорожными рывками стаскивал с нее джинсы.
— Да, да! — повторяла Касс.
— Она едва дождалась, пока джинсы вместе с трусами окажутся где-то в углу, и призывно выгнулась ему навстречу, раздвинув ноги. Ей вдруг почудилось, что за ними наблюдают.
Но сейчас ее не волновали такие мелочи. Бормоча что-то по-испански — причем Касс не сомневалась, что это были самые грязные и грубые слова, — он положил ее ноги к себе на плечи и запустил пальцы в открывшееся перед ним лоно.
— Съешь меня! — хрипло приказала она.
Он наклонился и пустил в дело язык.
— О Господи! — вырвалось у Касс, сжимавшей в руках его голову.
Она никогда не испытывала такого дикого наслаждения, смешанного с болью. Его язык двигался все быстрее, доводя ее до безумия.
Запах фиалок усилился, и Касс отрешенно подумала, что чувствует его уже довольно давно. Но главное было то, что вот-вот наступит разрядка. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: «Изабель следит за нами!» — но его жаркие ласки не прекращались, и через минуту она содрогнулась от вспышки экстаза.
— Я хочу тебя! — прохрипел Антонио.
Касс чуть не умерла от восторга. Она не узнавала себя, не соображала, что делает, что говорит, — все заслонила яростная первобытная страсть, и они раз за разом набрасывались друг на друга, чтобы утолить этот неистовый голод. Их близость принимала все более жестокие, изощренные формы — и тем острее было приносимое ею наслаждение. Наслаждение, смешанное с болью.
Наконец, утолив очередную вспышку страсти, он рухнул на нее в полном изнеможении, и у Касс не осталось сил, чтобы шевельнуть пальцем.
Антонио кое-как сполз на край кровати. Касс немного отдышалась, пришло осознание того, что они здесь вытворяли. И что происходило на самом деле.
Касс застыла. Да, это он — приторный, удушливый запах, пропитавший все в этой комнате!
Она покосилась на Антонио, Тот лежал неподвижно, полностью одетый — только ширинка на штанах оставалась расстегнутой. Крепко зажмурившись, он все еще дышал часто и неровно.
Резко сев в кровати. Касс оглянулась.
Но вместо злорадной улыбки Изабель увидела пустую комнату, полную мрачных уродливых теней.
Антонио открыл глаза, и их взгляды встретились. Касс покраснела от стыда; она же наполовину голая! И прошептала:
— Она здесь!
Он тоже сел.
— О Господи! — Касс вздрогнула. Царивший холод пробрал ее до костей.
— Кассандра… — Антонио задернул молнию на джинсах.
— Тетя Кэтрин только что скончалась, а мы с тобой… — У нее даже не нашлось слов, чтобы назвать то, чем они занимались минуту назад.
— Что сделано, то сделано. — Судя по его виду, Антонио тоже испытывал стыд и раскаяние.
А она с содроганием вспоминала, что делала и что говорила — отвратительные, грубые вещи…
— Я никогда в жизни не занималась ничем подобным… — пробормотала она непослушными губами, готовая провалиться сквозь землю от стыда.
— А я наговорил такого… — Он поколебался и закончил: — Не знаю, что на меня нашло! Касс, не смея больше оставаться в таком виде, кубарем скатилась с кровати, отыскала свои трусы и джинсы и поспешно натянула их на себя.
— Я тоже не знаю, что на меня нашло! — вскричала она, сгорая от унижения и позора. Ей так приспичило заполучить Антонио, что она с восторгом принимала от него все: даже грубость и боль!
— Ты неправильно меня поняла! — возразил он, тоже встав с кровати.
Но Касс не смела поднять на него глаза. Кэтрин умерла, а они вот так запросто осквернили ее память! Да что же это такое?!
— Кассандра, — Антонио силой повернул ее к себе лицом. — Я не жалею об этом!
Ей ничего не оставалось, как ответить на его взгляд.
— Я сожалею о том, что все случилось так несвоевременно. Я пока сам не могу объяснить… некоторые вещи. Но я не жалею о том, что занимался с тобой любовью.
— Это не называется любовью, — возразила она, не сводя с Антонио широко распахнутых глаз. Там, в постели, Касс меньше всего думала о любви. Ее интересовал самый простой и незатейливый секс. И даже хуже. Не секс. Совокупление. Они совокуплялись, как животные. Антонио покраснел.
— Антонио, я боюсь.
— Чего?
— Она была здесь, когда… мы этим занимались, — прошептала Касс, затравленно оглянувшись. — Можешь мне поверить!
— Кассандра…
— Она за нами следила. Я это чувствовала. А ты? — И Касс выкрикнула в отчаянии: — Мы были не одни!
— Кассандра, — веско промолвил он, — ты слишком подавлена, тебя мучают горе и вина. Я и сам испытываю нечто подобное, но это вовсе не значит, что с нами здесь была Изабель. Никто за нами не следил!
— Увы, я не могу с тобой согласиться, как бы мне этого ни хотелось! — Касс нервно стиснула руки. — Разве ты не почувствовал запах? Сейчас он развеялся, но еще минуту назад здесь буквально разило фиалками!
Антонио поколебался, но ответил с мрачной решимостью:
— Нет.
— Что ж, может, я действительно слишком подавлена… хорошо, если это так. Антонио, мне нужно кое-что тебе сообщить.
— Я слушаю.
— Когда у Кэтрин начался этот приступ, я тоже чуть не задохнулась. Этот проклятый запах не давал нам дышать…
— По-твоему, это снова подстроила Изабель? — внезапно рассердился Антонио. — Она уже не просто слоняется по дому, но и умудрилась убить твою тетку? Напустила вам в комнату ядовитого газа с запахом фиалок?
