Мы останавливаемся прямо у двери. Мэзера потряхивает.
— Это… невероятно.
— Что теперь? — выдыхает не менее потрясенный Генерал.
Как всегда, сразу к делу. Я отпускаю их руки и делаю шаг вперед. Дверь почти рядом, но как ее открыть? Дверной ручки нет, есть лишь замочные скважины посреди виноградных лоз, книг и масок, вырезанных под символом ордена Искупителей.
Я снимаю ключи с цепочки, висящей на моей шее, и передаю один из них Генералу, второй — Мэзеру. Я подношу свой ключ к замочной скважине в центре, Мэзер и Генерал — к боковым. Ключи подходят ко всем трем скважинам? Сейчас узнаем.
— На «три», — говорю я и начинаю отсчет.
На счет «три» мы вставляем ключи в замочные скважины, поворачиваем их и… ждем. Все ключи подошли, но ничего не происходит.
Я отступаю от двери.
— Может, нужно…
Нас окутывает непроглядная тьма. Мэзер с Генералом охают.
Я ничего не вижу, но ощущаю, что падаю. Когда я ударяюсь о стену стремительно уходящего вниз туннеля, меня накрывает паника. Мэзера и Генерала, насколько я понимаю, рядом нет. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и тут туннель выплевывает меня на гладкий каменный пол. В глаза ударяет яркий свет.
Меня так приложило о стены туннеля, что, наверное, все тело теперь в синяках. Я со стоном приподнимаюсь на локтях. Голова все еще кружится. Повернувшись, я обнаруживаю, что каменный пол обрывается. Это быстро приводит меня в чувство, и я торопливо отползаю назад.
Я нахожусь на высоком уступе, возвышающемся над прямоугольным залом. Спуска вниз не предусмотрено. Слезть по стене тоже не выйдет, так как она абсолютно гладкая. Я поднимаюсь, прижав руку к ноющей на виске ране. Паника отступила, но во рту еще ощущается горький привкус желчи.
Должно быть, это первое испытание. Как там говорится в загадке ордена?
Трое предстать пред лабиринтом должны
Искренней веры полны,
Дабы пройти испытание лидерства,
Лабиринт смирения
И очищение сердца.
Лишь достойный завершит свой путь.
Меня ждет испытание лидерства.
Я опускаю руку. По словам Рареса, орден не знает, какие испытания нам уготованы, да и я сама никогда не размышляла над этим. Я делаю глубокий вдох. Я уже дошла так далеко. Справлюсь и с испытаниями.
Зал обрамляют костровые чаши, в которых ревет пламя. Прямо подо мной находится круглый помост. Прыгать слишком высоко — можно переломать все кости. К тому же за помостом вырастает стена, разделяющая противоположную от меня часть зала пополам.
Я опускаюсь на колени и, перегнувшись через край, пытаюсь все рассмотреть. На каменном полу по обе стороны от разделяющей их преграды вырезаны друг за другом фигуры различной формы. Их кромки уходят так глубоко вниз, что создается впечатление, будто эти фигуры-платформы специально отделены друг от друга. Они тянутся от противоположной стены до помоста, расположенного подо мной.
Мне кажется это странным, и я перегибаюсь еще сильнее, чтобы получше разглядеть пол. Коснувшись пальцами чего-то холодного, одергиваю руку. Я ощутила слишком знакомое покалывание, вызываемое только магией накопителя.
Серебряный овальный предмет замурован в камень и покрыт толстым слоем вековой пыли. Я стираю пыль рукавом и… смеюсь.
Это зеркало. На первый взгляд оно ничем не отличается от любого другого, но стоит склонить голову набок, и на нем проявляется люминесцентная картинка — печать ордена Искупителей. Похожую овальную пластину я видела в библиотеке Якима. Однако ее никак не повернуть. Нахмурившись, я прижимаю палец к отражающей поверхности.
В тот же миг платформы внизу начинают излучать мягкий свет — зеленый, белый, коричневый, красный, бордовый, серебристый, золотой и пурпурный.
Снег небесный, это же цвета накопителей! Белый — винтерианский, коричневый — отемнианский, красный — саммерианский, серебристый — вентраллианский, золотой — якимианский и пурпурный — корделлианский. Зеленый и бордовый… Зеленый свет излучал накопитель Спринга, не зараженный Распадом, а бордовый — накопитель Пейзли до того, как его сломали.
Мою кожу снова начинает покалывать. Эта зеркальная пластина напитана магией. Возможно, она покажет мне, что нужно делать. Я опускаю барьеры в сознании и открываюсь магии. В голове всплывает образ — платформы, находящиеся внизу, цвета, сияющие ярче попарно. Зеленая платформа слева и зеленая платформа справа. Красная платформа слева и красная платформа справа.
Я озадаченно убираю с пластины руку, но подумать над видением не успеваю — внизу раздаются крики. Я вскакиваю на ноги. У противоположной стены на круглых помостах вижу Мэзера и Генерала. Они сидят на корточках.
— Вы в порядке? — кричу я, и мой вопрос эхом отскакивает от стен.
Мэзер вскидывает голову.
— Да. — Он поднимается и чуть не спотыкается о край своей платформы. — А ты?
Генерал тоже встает и смотрит в мою сторону. Увидев меня, весь подбирается, готовый сразиться с любой напастью.
— Я тоже, — отвечаю я. Синяки и ушибы не в счет. — Лабиринт испытывает нас.
Я обвожу взглядом зал. Мэзер стоит слева от стены-преграды, Генерал — справа. Меня от них отделяет путь из светящихся платформ, у которых по обеим сторонам есть пары.
Вспышкой приходит осознание:
— Мне кажется, вы должны дойти до меня. — Я указываю на помост, находящийся там, где заканчивается разделяющая зал стена.
Генерал внимательно осматривает платформы.
— Это было бы слишком просто.
Мэзер пожимает плечами.
— Я не собираюсь торчать здесь вечно.
Он сходит со своего помоста на платформу, излучающую серебристый свет. Она тотчас опускается под его весом. Потеряв равновесие, Мэзер взмахивает руками. Я встревоженно кричу, когда из зазоров вокруг платформы вырываются длинные, по пояс Мэзеру, языки пламени. Ругнувшись, Мэзер возвращается на свой помост и сбивает со штанов огонь. Платформа поднимается, пламя пропадает, как будто его и не было.
Я подхожу к краю уступа, из-под сапог срываются вниз камешки. Мне вспоминается винный погреб Саммера и яма, в которой я нашла ключ к источнику. В ее глубине тоже было огненное кольцо, но не настолько мощное. Тут запросто можно сгореть.
— Подождите! — кричу я.
Генерал меряет шагами платформу, переводя взгляд со стены, разделяющей его с Мэзером, на меня.
— Что? Что случилось?
— Случилось пламя, — кричит в ответ Мэзер. — Похоже, нам надо пересечь зал, не ступая на платформы.
Генерал скрещивает руки на груди, изучая путь до меня.
— Мы можем…
