Подруга меня сердечно обнимает, а потом чуть отстраняет, чтобы меня получше разглядеть.
– Господи, Гарри, все со мной хорошо.
Но мы обе знаем, что ей известно: ничего-то мне не хорошо. Гарри плюхается на сиденье, закидывая свою огромную сумку на соседний стул.
– А, ну да, да, – кивает она. – Кстати, очень даже неплохо выглядишь.
– Я выгляжу как черт из преисподней. Кстати, предполагается, что я на приеме у врача.
Гарри поднимает бровь:
– А почему же ты не там?
– Что-то не тянет, – отвечаю я и беру в руки ламинированное меню. – В общем, если Пол мне позвонит, я должна буду ему соврать. Ладно? Ой, только не надо так на меня смотреть! Ты делала кое-что и похуже.
Смеясь, Гарри вытягивает у меня из рук меню.
– Если честно, я и сама на прошлой неделе должна была пойти к врачу, но улизнула. Так что я тебя не заложу.
– А тебе зачем надо было? – спрашиваю ее.
Гарри строит притворную мину.
– Так, узелок в груди. Ну, даже и не узелок на самом деле.
– Ты идиотка! Иди давай, записывайся еще раз.
– Да-да, ладно. Завтра запишусь. Чего ты хочешь выпить?
Глядя, как Гарри исчезает внутри кафе, я благодарю Бога за то, что она есть. Ведь это именно Гарри однажды заставила меня произвести трезвую ревизию обломков моей разбитой жизни.
Было лето 1994 года, и ее каким-то ветром занесло в паб, где я тогда работала: наполняла пинты, размораживала готовые «пастушьи» пироги или просто топталась без толку за стойкой.
– Эмма! – вскричала Гарри, заметив, как я несу к соседнему столику поднос с заказом.
Было настолько странно увидеться с ней снова. Прошло уже столько лет, и весь контекст нашей дружбы давно канул в прошлое, а потому она казалась мне и знакомой, и в то же время какой-то чужой. Словно замечаешь на улице некое, довольно известное лицо и на мгновение не можешь его толком распознать.
К тому же она нисколько не напоминала ту мою лучшую подругу, что я видела в последний раз. Нынешняя Гарри была этакой гламурной столичной штучкой в шитом на заказ брючном костюме, с наманикюренными ногтями, распрямленными волосами и в скрывающих глаза огромных солнцезащитных очках.
Да и я, подозреваю, больше уже не походила на ее прежнюю лучшую подругу. Я стала еще выше, высветлила и коротко постригла волосы, и была тонюсенькой как спичка. На фотографиях того периода я выглядела крепко сидящей на героине наркоманкой.
– Привет, Эмма, – сказала она.
Я как будто ожидала, что рано или поздно она все же объявится. Скорее, втайне на это надеялась. Когда я порой позволяла себе думать о своей прошлой жизни, то начинала скучать по Гарри. Какие-то мелочи – песня по радио, которую мы когда-то вместе пели, или любимая фразочка Гарри – мгновенно выбивали меня из колеи, и я словно цепенела. На какой-то миг я вновь становилась той девочкой-подростком. А потом опять возвращалась к отмыванию тарелок или нацеживанию пинт.
Тогда мне было тяжело ее увидеть, учитывая, насколько близки мы с ней были когда-то. Я даже отшатнулась от Гарри, словно она несла в себе какую-то угрозу.
– Привет, Гарри, – быстро ответила я. – Не могу стоять, уж извини. Целая кухня заказов.
Она приподняла очки на голову и твердо поглядела на меня.
– Без проблем. Я подожду.
Немного позднее, когда мы с ней сидели в парке – в этом самом парке, – держа в руках по баночке сидра и пакетику чипсов, как в старые времена, я даже начала думать, что Гарри – это мой «звоночек» к пробуждению.
Она знала, что я отправилась жить к бабушке с дедушкой, но я уехала, даже не сказав ей «до свидания», и когда мы снова встретились, она все еще кипела яростью, что я так вот ее бросила. Успокоилась она только тогда, когда я сказала, что Джуд с Уиллом меня выгнали из дома. Тогда же, сидя в парке, я призналась, что бросила школу, как только появилась такая возможность, потому что не хотела быть к чему-либо привязанной.
– Вместо диплома и ипотеки на долгие годы я выбрала для себя свободу, – даже похвалилась я. – Чтобы я могла заниматься тем, чем хочется, и ехать туда, куда угодно.
Гарри вновь пристально на меня посмотрела и спросила:
– Так почему тогда ты, Эмма, не где-то там витаешь, покоряя мир?
Сидр вкупе с ностальгией ослабили мою защиту, и я расплакалась. Крупные слезы покатились по моим щекам. В этот момент мне больше всего хотелось, просто физически хотелось, снова стать самой собой. Той девчонкой, которой я была когда-то.
Гарри обхватила меня руками и долго, не говоря ни слова, прижимала к себе.
– Потому что я полное ничтожество, – смогла наконец выдавить я.
– Только не для меня, – ответила она, явно ожидая от меня продолжения.
И я начала рассказывать ей то, что чувствовала на самом деле.
– Когда я была маленькой, Джуд всегда говорила, что я могу стать кем угодно. Однако реальность такова, что я нынче – просто никто и ничто.
Годы работы в пабе: обслуживание столиков в зимнее время, а в летнее – еще и смена постелей да чистка туалетов; грязные простыни, грязные постояльцы, постоянные переходы с работы на работу – все это вымотало меня вконец.
– Я уже не способна что-либо начать, Гарри, вот в чем проблема. Такое чувство, будто я все время в каком-то густом тумане, и мне никак не различить, что впереди. Мне слишком страшно двигаться куда-то вперед – ведь все может стать гораздо хуже. Я все время говорю себе: сиди, где сидишь. Это самое безопасное для тебя место.
– Что же такое с тобой случилось? – спросила она.
– У меня был ребенок.
– Ой, Эм…
– Я не могла тебе это сказать или вообще кому-либо… Я совершила нечто ужасное.
Гарри снова надолго замолчала.
– Мне страшно жаль, – сказала она наконец. – Но уверена, что на тот момент это было самое правильное.
Помню, меня так ошарашили эти ее слова. Как такое вообще может считаться правильным! Но тут до меня дошло, что Гарри решила, я имею в виду аборт, и чуть было не поправила ее ошибку, однако вовремя с облегчением поняла, что так мне не придется объяснять ничего дальше.
– А кем бы ты хотела стать, когда вырастешь? – словно в школе, спросила Гарри, когда я успокоилась.
Я положила голову ей на плечо и начала мечтать о будущем.
– Я подумываю пойти в университет, Гарри, – сказала я.
– Отлично. Тогда тебе понадобится для начала аттестат о полном среднем образовании. Но с твоими-то могучими мозгами…
– Не уверена, что в них еще что-то осталось.
– Так загрузи, – уверенно сказала Гарри. – Итак…
