Будь готова.
Наваждение развеялось. Страдалица за стеклом превратилась в скелет в посеревшем комбинезоне. От щек не осталось и следа, черные вены казались червями на полупрозрачной коже. Но самое страшное – ей под корень удалили конечности, видимо, чтобы тело потребляло меньше энергии. А судя по штрихам на лбу и висках, собирались пойти дальше и оставить только мозг, но бунт Аманды их остановил.
Все остальные тоже лишились маскировки. Егор стал рослым гвардейцем, а Спас – старухой. То-то так настойчиво предлагал сесть на трон. Сделав вид, что ничего важного не случилось, Арина двинулась к железному стулу и, улучив момент, высадила в прихвостня треть магазина.
– Какого?! – бабка раззявила пасть и тут же получила прикладом в табло.
И откуда только силы нашлись – удар сшиб мегеру с ног, расквасил губы, нос и выбил два передних зуба.
– Фука! – она резво поползла в угол, роняя на пол капли крови. – Помоги мне! Ну фе!
Девушка встала над ней и взяла на мушку. Аманда оскалилась, и это выглядело действительно жутко.
– Ну, давай! Убей меня! Ты же хочешь отомстить за друзей и отца? Ты же не собираешься так и сдохнуть трусихой и слабачкой?
Арина кисло усмехнулась.
– Лучше я сдохну трусихой, слабачкой, чем найду силу… и стану тобой.
В ответ расхохотались, брызнув кровью.
– Ты уже стала мной… Просто не поняла еще. Это как зараза – сначала чутка зудит, но изменения уже необратимы.
– Заткнись, пожалуйста. Шлепай вниз и открывай клетки.
– А если не пойду?
Арина пожала плечами.
– В магазине десять пуль. В твоей ноге – десять дыр. Уговор?
– Ты сдохнешь, соплячка. Вы все подохнете!
– Я устала от болтовни. От этого места. От тебя. Считаю до трех…
Бабка косо зыркнула на труп и поднялась.
– Предупреждаю последний раз – одумайся. Ты не ведаешь, что творишь.
– Так объясни, – спокойно ответила Кроха.
– Ты слишком тупая, чтобы понять. Была бы умной – не учудила бы такого.
Арине страшно захотелось пнуть мегеру под зад и спустить с лестницы. Но она сдержалась. Творя зло ради зла и боль ради боли, можно в самом деле превратиться в Аманду.
Они вошли в казематы. Отец приподнялся на кровати и в недоумении уставился на дочь. Егор отвлекся от разглядывания ногтей и подмигнул. Пока висело неловкое молчание, старуха коснулась стены слева от люка и открыла потайную дверцу, за которой прятался ряд пронумерованных рычажков. Щелкнула тремя, отправив прозрачные панели в потолок.
Еж приветливо расставил руки и направился к девушке. Той показалось, что он собрался ее обнять – от безумца всякого жди, даже порыва внезапной и совершенно несвойственной ему нежности. Но парень шагнул мимо и вцепился бабке в голову. В тишине зубодробительно хрустнуло, труп со свернутой шеей грохнулся на пол. Платочек съехал с макушки и обнажил вколоченный в лысый череп обруч. Вместо спиц вдоль зеркальной глади змейкой протянулась ребристая антенна.
– Что ты натворил?! – взвизгнула Кроха.
– То, о чем давно мечтал. А ты разве нет?
– Дурак! Ее нельзя было убивать!
– Но я уже…
– Боже!
– Да почему нельзя? Опять лезешь со своим пацифизмом-гуманизмом?
– Замолчи, пожалуйста, – Арина шумно выдохнула и потерла вспотевший лоб. – Надеюсь, тот старик подскажет, как все исправить.
Но мумия в смирительной рубашке не подавала признаков жизни. Присмотревшись, Арина поняла – это тот самый глава фонда «Светоч», который набирал детей из приютов для экспериментов. Знать бы еще, каких именно.
– Помер вчера, – сказал бродяга. – От жажды. Ползал под дверью, как червяк. Хрипел, стонал, вываливал язык. А бабка стояла над ним и потягивала компот. Редкостная мразота. Так ей и надо.
– Да тут все хороши! Особенно ты.
– А я-то что?..
Над башней завыла сирена. Никогда прежде сигнал не звучал так громко и пугающе. Словно совсем рядом подыхало громадное чудовище вроде тролля. Одновременно с этим дрожь под ногами стала ослабевать.
