Генерал, где твой пистолет? Давай порепетируем!
Все стихло. Хорошо, что с соседями редко пересекаемся — у каждого свой забор. Шизу из кутузки освободили к утру. Она забежала извиниться. Я ее послала. Грязно. При этом отметила, что моя нервная система заметно окрепла.
Я советовалась со знакомыми ментами и докторами. Все разводили руками: «В психушку пусть родные сдают, а милиция… Ну, вызывай, конечно, как достанет».
Достала. На работе раза четыре охранников с вахты вызывала, чтоб из приемной ее вывели. Один из них резвый оказался. С комплексом садиста. Отпинал ее так, что в конец коридора улетела. Душа моя ликовала, но охранника потом аккуратно уволила. Тем более что Шиза все равно верность мне хранила и неизменно возвращалась.
Вася со стажировки вернулся, стало полегче. Она его побаивалась, и визиты к нам домой заметно сократились.
Я привыкла отключать телефон перед сном. Сотовый мой она, как ни странно, никак узнать не могла. Зато разведала телефон моих родителей и долгими вечерами пыталась пробиться к их родительским сердцам за пониманием большой и светлой любви. И так раз по двадцать за вечер. Маму сначала оторопь брала, отец возмущался. Потом свыклись. И тоже научились на ночь телефон отключать.
Она норовила звонить каждому, кого видела рядом со мной, и рассказывать, как она меня любит. Популярность нашего с ней «романа» росла и крепла. Я уже перестала перед всеми оправдываться — пусть думают что хотят. Надоело!
Так и думали — что хотели.
Тут ко мне вечером как-то Иришка нагрянула. Партнер она Сережин и верный паж по совместительству. Но я ее очень люблю. Забавная — маленькая, ножки каралькой. Но при этом всегда на шпильке, юбочка до колен и непременно блузка с жабо. Белого или голубого цвета. Цветок кактуса! Но очень надежная и верная. Она еще с Максом вместе работала. И Сереже верной оказалась. До безумия. Я ему сказала как-то:
— Серега, а она ведь любит тебя!
Он засмеялся:
— И я ее люблю. Но исключительно как боевого товарища.
— ??!
— Не-е! О другом и не помышляй! Мне столько не выпить!
Он и вправду тепло к ней относился. В гости к нам на все праздники звал. Ей, похоже, большего и не надо.
В общем, нагрянула ко мне Иришка. Про дела в холдинге рассказать и наши новости узнать. Приехала нарядная, в костюмчике с какими-то немыслимыми воланами, в сабо на каблучищах и в летней шляпке с вуалькой, бляха-муха!
Выпили чаю, поболтали. Посетовали, что Безуглов давно не прозванивался, по уши в дела ушел, наверное. На этом месте решили по бокальчику мартини принять. Слово за слово, я рассказала ей, что, видимо, поеду в Москву на месячишко Сережу навестить. Бабушку к нам пока переселю — и в путь. А там вскоре и совсем переезжать будем, наверное.
В целом она меня поддержала:
— Я вам, Вика, карточку в банке оформлю. Там, в путешествиях, вам денежка сгодится. У Сергея Викторовича дивиденды приличные прикопились. Хотя, если честно, не знаю, как я без вас…
«Без него», — поправила я про себя, но загрустила как-то вместе с ней. И утешила:
— А мы вас, Ира, если все в порядке будет, к себе в столицу выпишем!
Она обрадовалась было, по передумала:
— А холдинг как тут? Без глазу?
— Да придумаем что-нибудь!
На душе ее явно полегчало. Домой засобиралась, стала старательно шляпку на голове пристраивать. Красота неземная!
Тут как раз звоночек и раздался. Контрольный.
— Шиза! — простонала я. — И Васьки дома нет!
— Та самая? — спросила Иришка.
Ого! Слава обо мне не знает границ! Я кивнула обреченно. И тут Ира как-то подобралась и выразилась:
— Сволочь такая! Приличным людям жить спокойно не дает! Компрометирует!
Я глазам своим не поверила — Ира натурально ринулась в бой. Я едва догнала ее возле ворот. Но она уже успела открыть их. По обе стороны баррикады воцарилось молчание. Лиза была трезвая, но наполовину. На ногах вроде твердо стояла.
— Вам кого? — Ира воинственно сдула с глаз шляпную вуальку.
Лиза придирчиво оглядела ее с ног до головы.
— А ты кто такая?
— Не ваше дело. Я ее старая подруга! — изрекла Ириша с достоинством.
Дело запахло дуэлью. Шиза призадумалась.
— Спите, что ли, вместе?
Мы с Иркой онемели. Тут Лиза взяла короткий реванш и двинулась на меня:
— Ах ты!.. Со мной не хочешь, а со всякими шипоклячами…
Я ничего не успела сообразить, как Иришка двинула Шизе в нос. И сама отлетела примерно на метр назад. Джим, как водится, заливался вовсю.
В этот момент дернуло Лизу начать грязно ругаться. Словами пакостными всякими. А я многое стерпеть могу, но вот этого не люблю. Тем более если обо мне или о близких…
В общем, злость как-то сразу собралась. Двинула Лизе в скулу… Тут и Ира подоспела, тоже удачно пару пинков организовала. Улетела паша Шиза куда-то к кустам соседским и затихла. Только, можно сказать, в раж вошли!
Ретировались в дом.
— Идиотка, — только и сказала Иришка. Сразу видно — воспитанный человек. И шляпка на голове как была, так и осталась. С вуалькой.
Отдышались. Еще мартини выпили. На ты перешли. После отвезла ее домой. Шизы в кустах уже не было.
Прощаясь, Ира напомнила:
— Короче, я завтра карточкой банковской твоей займусь. И собирайся в столицу потихоньку.
На том и расстались.
Но от Сереги больше не было никаких известий. Я готова была в любой момент стартовать, а он затих.
Прошла неделя, другая, месяц… Его мобильник отключен. Прозванивала его московским приятелям, тем, кого знаю я и кто знает меня, — один уехал в командировку, другой не в курсе, хоть и пообещал все выяснить.
Тревога поселилась в душе. Пыталась дозвониться Машке — она через Москву лететь должна была, обязательно с Сережей встретится, пусть скажет, что я волнуюсь и жду его звонка. Но Машкин телефон на меня не реагировал. А в конторе ее отвечали, что она вернется неизвестно когда, но звонит регулярно. Я попросила передать ей, чтобы срочно связалась со мной. Результата не было.
Иришка подготовила деньги и теперь не меньше меня была озабочена безугловским молчанием. Вечера стали длинными и тоскливыми. Мама с Юлькой уехала в Шмаковку. Васька с друзьями — на острова отдыхать. Мы с Джимом на пару сидели у телефона. Ждали. Напрасно.
По ночам лежала без сна. На память приходили какие-то эпизоды, казавшиеся прежде незначительными, а теперь ставшие дорогими: Безуглов с Юлькой обули Джима в детские пипетки и повели гулять; Безуглов вышел из ванной с красным полотенцем в руках и изображает тореадора… При этом маленькая Юлька быстро подключилась, изображая быка. Потом, когда оба, запыхавшись, на диван упали, Сережа в макушку ее чмокнул и выдохнул довольный: «Моя доча!» А мне-то счастье!..
