Лотти обернулась и увидела на вершине лестницы своего мужа.
22
Взгляды всего зала были прикованы сейчас к Хайдену, сам же он не сводил глаз с Лотти, и взгляд его был таким горящим, таким пронзительным, что кто-то из дам уже полез в сумочку за нюхательной солью.
Хайден спустился с лестницы и в полной тишине шагнул в зал. Только после этого послышался нестройный шепот.
– Это он? Не может быть!
– Только посмотри на него. Он еще красивее, чем описано в романе.
– О боже! В жизни он выглядит еще более непредсказуемым и неотразимым. Всегда восхищалась такими мужчинами.
Многие юные леди впервые в жизни увидели перед собой легендарного Кровавого Маркиза. Те, что постарше, помнили его еще с тех времен, когда он, разбив сердца – и их дочерей, и их собственные, – неожиданно женился на юной француженке. Но все теперь понимали, что перед ними герой, описанный в романе леди Оукли, и застыли на месте, с трепетом следя за его приближением. Многие полагали, что маркиз явился затем, чтобы отомстить своей жене, чего она, безусловно, вполне заслуживала.
Пока Хайден широкими шагами шел через зал, навстречу ему рванулись Стерлинг и Джордж, но Лаура сумела удержать их, сердито взглянув на брата и подхватив мужа под руку.
Остановившись перед Лотти, Хайден поклонился и сказал:
– Не окажете ли мне честь, миледи? Или все танцы у вас расписаны вперед?
– У меня не могут быть расписаны танцы, ведь я замужняя женщина, не забывайте.
– О, я не забыл об этом, – ответил Хайден пристально глядя на Лотти.
Мистер Били отступил в сторону – явно с некоторым облегчением. Даже не глядя на издателя Лотти знала, о чем он думает в эту минуту. Наверняка прикидывает, сколько дополнительных тиражей романа можно будет выпустить после сегодняшнего происшествия.
– Я уступаю вашему супругу без боя, – заявил мистер Били, – тем более, как я слышал, он невероятно ревнив. Не буду дожидаться, пока он вызовет меня на дуэль.
Он посмотрел на Хайдена, едва заметно подмигнул ему и отошел. Музыканты заиграли вальс с того же места, где остановились, и Хайден, обхватив Лотти, закружился с ней по паркету.
Лотти не могла не отметить, что Хайден сегодня выбрит до синевы и безупречно одет. Она до сих пор не могла поверить, что ее снова обнимают его сильные большие руки, не могла поверить, что именно с Хайденом она кружится сейчас в вальсе.
Глядя через плечо Лотти, Хайден заметил:
– Приношу вам свои извинения, миледи. Уступив своей сентиментальности и сделав из меня героя, вы обрекли себя на несчастную судьбу в обществе. Вы не представляете, чего вам будет это стоить.
– Несчастную судьбу? – переспросила Лотти, пытаясь скрыть свое волнение. – Но посмотрите вокруг, сэр. Я добилась того, о чем мечтала. Как вы и предсказывали, я стала самой модной писательницей во всем Лондоне.
Хайден посмотрел вокруг и, в отличие от мистера Били, быстро разобрался в том, что он видит.
– Они пришли не за тем, чтобы приветствовать вас. Они пришли поглазеть на вас как на диковину. Взгляните хотя бы на леди Драйден. Сколько презрительного сожаления в глазах этой старой коровы, а ведь сама она свела в могилу трех мужей своим несносным характером.
Хайден бросил пылающий взгляд на пожилую леди Драйден, заставив ее испуганно прикрыться веером.
– Вы слишком строги, – улыбнулась Лотти. – Я знаю, сколько слез все они пролили над страницами моего романа, читая о несчастной судьбе героини, которую ее муж вычеркнул из своей жизни и из своего сердца.
Хайден перевел взгляд на Лотти, и его сердце забилось сильнее.
– Но разве не вы говорили о том, что никогда не поздно начать все сначала? Особенно если в тебя кто-то поверил, – сказал он.
В этот момент музыка вновь оборвалась, но Хайден не отпустил Лотти, напротив, еще сильнее прижал ее к себе. По залу пролетела волна шепота, а затем прогремел голос Эддисона:
– Его величество король!
Только теперь Хайден и Лотти вздрогнули и отпрянули друг от друга. Стерлинг и Лаура казались потрясенными не меньше, чем любой из гостей. Ведь всем было хорошо известно, что король, здоровье которого стремительно ухудшалось, уже несколько месяцев не покидал своего дворца в Виндзоре. Поговаривали даже о том, что король проявлял первые признаки безумия, настаивая, например, на том, чтобы лично принять участие в битве при Ватерлоо вместе с Веллингтоном, вместо того чтобы предаваться своим обычным утехам – вину, картам и женщинам.
При приближении короля Хайден низко склонил голову, а Лотти присела перед его величеством, распластав по полу свои широкие юбки. Затылок у нее похолодел от страха. Ей казалось, что король прикажет сейчас следовавшим за ним гвардейцам схватить ее и отрубить ей голову.
Но вместо этого король сказал:
– Встаньте, моя милая. Дайте мне посмотреть на вас.
– Ваше величество, – пролепетала Лотти и медленно выпрямилась.
С тех пор когда Лотти видела короля в последний раз, он сильно погрузнел, но ни время, ни болезнь не отвадили его от прежних привычек. Король наклонил голову и прежде всего с огромным интересом заглянул Лотти в вырез платья, чтобы полюбоваться ложбинкой между ее высокими полными грудями.
– Прошу прощения за то, что явился непрошеным на ваш вечер, моя дорогая, но я просто не мог не выразить вам своего восхищения, – с этими словами король вытащил из кармана носовой платок и приложил его к влажным глазам, повергнув этим Лотти в глубочайшее удивление. – Я не получал такого наслаждения со времен опубликования мемуаров Гарриет Вильсон.
– Благодарю вас, ваше величество. Нет большей награды, чем получить одобрение из ваших уст, – ответила Лотти.
Король бросил нервный взгляд на ее мужа и негромко прошептал, склоняясь еще ближе:
– А особенно я благодарен вам за то, что вы ни словом не намекнули на то маленькое происшествие, случившееся между нами.
Лотти тоже взглянула на Хайдена и ответила, приложив палец к губам:
– Не беспокойтесь. Вы можете полностью положиться на мою скромность.
– Отлично, моя дорогая, отлично. – В этот момент король заметил проходившую мимо молодую женщину с высокой, почти обнаженной грудью и пробормотал, устремляясь за ней: – А теперь прошу меня извинить, дорогая, но появилось дело, требующее моего немедленного вмешательства.
– Я бы сказал, что сразу два дела, – уточнил Хайден, глядя вслед удаляющемуся монарху.
– Зато мне не пришлось сегодня кусать его, – произнесла Лотти, усмехнувшись.
– Если бы он стал к тебе приставать, я сам укусил бы его, – сказал Хайден.
– И нас обоих посадили бы тогда в Тауэр.
