Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Дилер еще не открыл общие карты. У Энни две десятки. Комбинация достаточно сильная, поэтому она уже положила большую часть своих фишек в банк. Теперь ей предстоит решить, стоит ли поставить все. Остальные игроки сбросили карты за исключением одного – Грега Реймера по прозвищу The FossilMan, упитанного джентльмена из Северной Каролины, который таскает в карманах куски окаменелой коры и носит очки с нарисованными на стеклах голографическими глазами ящерицы.
Энни не знает, какие карты у Грега. Еще несколько секунд назад, судя по ходу игры, она не сомневалась, что эту раздачу выиграет[210]. Но тут Грег поставил все, что у него было, и планы Энни рухнули. Неужели все это время Грег водил ее за нос? Вынуждал повышать ставки, а сам только и ждал, чтобы нанести удар? Или он просто пытается запугать ее огромной ставкой в надежде, что она струсит и выйдет из игры?
Все смотрят на Энни. Она понятия не имеет, что делать.
Разумеется, можно сбросить карты. Но это будет означать потерю десятков тысяч долларов, потраченных на то, чтобы попасть за этот стол. Энни лишится всего, чего она достигла за последние девять часов, всего, к чему она так стремилась.
С другой стороны, можно ответить на ставку Грега и поставить все оставшиеся фишки. Если Энни проиграет, она выбывает из турнира. Зато если ставка окупится и раздача будет выиграна, она мгновенно выйдет на первое место, а значит, станет на шаг ближе к оплате школьных счетов и ипотеки, не говоря уже о тяжелом разводе и всех тех неопределенностях, из-за которых по ночам у нее сводит живот.
Энни снова смотрит на гору фишек на столе и чувствует, как сжимается горло. Всю жизнь ее мучили приступы паники; срывы бывали настолько серьезны, что она запиралась в квартире и наотрез отказывалась выходить из дома. Двадцать лет назад, на втором курсе аспирантуры, она так разволновалась, что сама приехала в больницу. Ее выписали только через две недели.
Прошло уже 45 секунд, а Энни так и не может решить, что делать.
– Мне очень жаль, – говорит она. – Я знаю, что думаю слишком долго. Просто это очень трудное решение.
Энни сосредотачивается на своих десятках. Она думает о том, что ей известно и что неизвестно. Больше всего в покере Энни нравится определенность. Игрок делает прогнозы, воображает альтернативные варианты будущего, а затем вычисляет, какие из них наиболее вероятны. Такова суть покера. Благодаря статистике Энни чувствует, что все зависит от нее. Она, конечно, не знает наверняка, что произойдет дальше. Зато она точно знает, какова вероятность, что ее догадки верны. За покерным столом царит атмосфера спокойствия и безмятежности.
Но вот появляется Грег и все портит. Он делает ставку, которая не соответствует ни одному из сценариев, которые Энни прокручивает в голове. Как узнать, что произойдет скорее всего? Кажется, будто все ее мысли скованы льдом.
– Прошу прощения, – говорит она, – мне нужна еще секундочка.
Когда Энни была маленькой девочкой, ее мать частенько коротала вечера за картами – садилась за кухонный стол с пачкой сигарет, бокалом виски и колодой карт и раскладывала один пасьянс за другим. Когда выпивка кончалась, а из пепельницы начинали вываливаться окурки, она кое-как добиралась до дивана и засыпала.
Отец Энни работал учителем английского языка в школе-интернате Святого Павла в Нью-Гемпшире – закрытом учебном заведении для отпрысков сенаторов и генеральных директоров. Семья жила в доме, примыкающем к одному из общежитий, а потому всякий раз, когда ее родители ругались (а ругались они часто) – папе не нравилось, что мама пьет, а маме не нравилось, что у папы нет денег, – Энни боялась, что ее одноклассники могут подслушать. В школе она чувствовала себя изгоем. Она была слишком бедной, чтобы отдыхать с богатенькими детишками, слишком умной, чтобы дружить с популярными девочками, слишком беспокойной, чтобы влиться в компанию хиппи, слишком влюбленной в математику и науку, чтобы заниматься общественной работой. Ключом к выживанию в условиях вечного движения тектонических плит подростковой популярности стало умение прогнозировать. Заранее зная, чей социальный капитал будет расти или убывать, Энни с легкостью могла избежать ненужных распрей. Заранее зная, когда ее родители поругаются или мама напьется, она понимала, безопасно ли в этот день приглашать одноклассников домой.
«Если в вашей семье алкоголик, вы тратите уйму времени на размышления о том, что будет дальше, – сказала мне Энни. – Другие дети твердо знают, что им приготовят ужин и скажут, когда ложиться спать. Это само собой разумеющееся. У меня было не так. Я понимала, что в любую секунду все могло полететь в тартарары».
После окончания школы Энни поступила в Колумбийский университет, где и открыла для себя факультет психологии. Наконец-то она нашла то, что искала! На одних лекциях профессора сводили человеческое поведение к набору доступных пониманию правил и социальных формул; на других – рассказывали о различных категориях личности и причинах тревоги. Энни читала статьи о пагубном влиянии алкоголизма родителей на их детей. Постепенно она начала понимать, почему иногда у нее случаются панические атаки, почему порой она не желает вставать с постели, а главное – почему ее все время мучает страх, что вот-вот должно случиться нечто ужасное.
В тот момент психология переживала своеобразную трансформацию, обусловленную последними открытиями в области когнитивных наук. Эти открытия сделали возможным научный подход к пониманию поведения, которое до сих пор казалось недоступным систематическому анализу. Психологи и экономисты трудились сообща: они хотели понять, почему люди поступают так, а не иначе. Самые захватывающие исследования – работы, которые в итоге получили Нобелевскую премию[211], – были посвящены процессу принятия решений. Почему, думали ученые, некоторые люди решают завести детей, хотя «расходы» – с точки зрения как финансовых, так и трудовых затрат – очевидны, а «доходы» – любовь и гармония – подсчитать невозможно? На каком основании родители предпочитают дорогие частные школы, а не бесплатные государственные? С чего вдруг человек решает вступить в брак спустя годы «свободных» отношений?
Дело в том, что многие судьбоносные решения, по сути, есть попытки прогнозировать будущее. Записывая ребенка в частную школу, мы рассчитываем, что деньги, потраченные на обучение сегодня, принесут счастье и возможности в будущем. Решая завести ребенка, мы верим, что радость забот о малыше перевесит бессонные ночи. Вступая в брак – хотя это может показаться абсолютно неромантичным, – мы производим определенные расчеты и приходим к выводу, что «осесть» куда выгоднее, чем искать очередную пассию. Умение принимать хорошие решения тесно связано с базовой способностью предвидеть, что произойдет дальше.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
