Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Седина в голову, бес в ребро, – усмехнулся Звонарев. – Ну, меня это не касается. Я ему помог все быстро оформить, договор он заключил на три месяца. Только вскоре они пришли и деньги забрали.
– Когда это было?
– Да вот, дня два назад. Сказали, дом будут покупать.
– Ясно, – кивнул Васильев.
Нечто подобное он и предполагал.
* * *
Жена Кулькова – пожилая располневшая женщина, которая или была намного старше своего покойного мужа, или так выглядела, только развела руками.
– Откуда? Зарплата у него была хорошая, но с нее не отложишь ничего. Тем более я стараюсь дочери помогать: когда выпадет свободная копейка, ей или куплю что-нибудь, или продукты отнесу, или денег подкину.
– Но он должен был принести достаточно крупную сумму.
– Не знаю, – сказала она. – Откуда он ее взял, крупную сумму-то?
– Так что, значит, точно денег нет?
– Нет, – сказал она твердо. – Денег нет. Вы бы лучше спросили: не надо ли нам помочь? Муж всю жизнь на государство работал, с преступниками боролся, поэтому и погиб… А теперь вы приходите, и у меня какие-то деньги забрать хотите!
Она заплакала.
* * *
Когда Васильев сказал Татьяне, что покупка дома откладывается на неопределенное время, с ней случилась истерика.
– Да ты что?! Ты соображаешь, как так?! Ведь это и заклад пропадет, десять тысяч псу под хвост!
Действительно, авансовые деньги при срыве сделки не возвращаются.
– Ну, что делать… – сказал Васильев. – Аванс я, может, потом и выбью назад, если получится. Но просто так сложилось, что деньги надо возвращать.
– А что это за деньги? – закричала Татьяна. – Откуда они? Куда ты вообще встрял с этими деньгами? И что с Виктором получилось? Как он погиб? Что вообще с вами происходит?
– Не знаю, – сказал Васильев. – Со всем миром что-то происходит.
Он вышел из квартиры, не слушая, что за его спиной кричит жена.
* * *
Его доля была почти целой, не считая заплаченного за дом аванса, тысячи, потраченной на подарки Татьяне, да того, что он отложил на похороны Степанова. Зашел к Боброву, тот протянул конверт:
– Здесь все десять тысяч.
Не выказывая удивления размеру суммы, Васильев сунул конверт в кейс и отправился к Синеватому.
– Принес? – мрачно спросил полковник. – Все?
– У меня пятнадцати тысяч не хватает. Бобров дал десять тысяч. Жена Кулькова сказала, что у нее ничего нет. Доли Степанова тоже не нашел.
Синеватый ударил кулаком по столу.
– Бобров все отдал, за Кульковым осталась двадцатка! Что удивленно смотришь? Каждый получил, сколько заслужил! Ваши премиальные самые крупные. И вот доля Степанова пропала! Двести пятьдесят тысяч евро! Куда они могли деться?
– Не знаю. Хотя версии есть.
– Выкладывай!
– Возможно, сработал давний любовник гражданки Сизенко, некто Косоногов. Научил ее забрать всю сумму из банка под предлогом совместного отъезда на ПМЖ в Испанию, а сам отравил ее, взял деньги и улетел один. А Степанов просто попал под раздачу. Или к отравлению Косоногов не причастен, а деньги из ячейки забрал сам, воспользовавшись связями с начальником службы безопасности банка Звонаревым… Помните, он у нас работал опером в Центральном отделе?
– Не помню, да это и не важно. Ну-ка, дай мне его данные…
– Кого? Косоногова или Звонарева?
– Этого, косого!
– Косоногов Иван Семенович, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения, уроженец города Пшенограда Тиходонского края…
Полковник полностью и разборчиво записал все на листе из блокнота.
– У него дом в Испании, и он вряд ли вернется, – пояснил на всякий случай Васильев.
– Неважно! Если у меня не хватает денег, то я должен дать хотя бы перспективного фигуранта…
– Но может, он и не при делах! Не исключено, что Звонарев, узнав о гибели держателей ячейки, сам извлек деньги и передал Корнилову, с которым хорошо знаком… Или просто присвоил, хотя, когда речь идет об общаке, это опасно…
– А ну-ка! – Синеватый вновь взял ручку. – Продиктуй и его…
И записав, спросил:
– Ну, а если этот Косоногов их не травил, то кто?
Васильев пожал плечами.
– Может, несчастный случай. Хотя я не верю в такие случайности.
– Ладно, следствие разберется! – не очень убежденно сказал полковник. – Иди пока.
Когда подчиненный ушел, Синеватый скрепя сердце распахнул сейф, вынул свою долю, положил ее в кейс, пересчитал. Многие бандерольки были нарушены, считать было тяжело, но он никому не доверил кропотливую работу и сам свел концы с концами. Получился миллион евро.
– Да-а, не густо, – подумал Синеватый, добавляя пакеты с наркотой. И успокоил сам себя:
– Ничего, на дури компенсируют.
Защелкнул замки «дипломата», взвесил его в руке, ощущая увеличившуюся тяжесть, и пошел к генералу.
Там картина повторилась. Козубов, не глядя, показал в угол комнаты.
– Поставь туда. Все?
– Нет, товарищ генерал, – виновато ответил Синеватый. – Трехсот тысяч не хватает…
– Сколько?!
– Понимаете, товарищ генерал, Степанов погиб, а его доля исчезла… Мы, конечно, ищем…
– Ничего я не понимаю! Я понимаю, что надо вернуть все! Или прикажешь мне свои докладывать?!
– Никак нет, – глядя в пол, ответил полковник.
– Не надо было такие жирные куски отрезать исполнителям! По тридцать штук на нос вполне бы хватило!
– Они же принесли тему… И провели операцию. И риск в основном на них. Следователя убили, в Васильева стреляли, теперь Степанова отравили…
– Вот и докладывай свои, если ты такой добрый! – по инерции рявкнул Козубов. Но тут же изменил тон:
– С похоронами все решили?
– Так точно, ребята занимаются.
– Проконтролируй лично! Я сам приеду, чтобы все было прилично!
– Есть, товарищ генерал!
* * *
Степанова хоронили на следующий день. Официальной версией его смерти стала остановка сердца на нервной почве, вызванная постоянным напряжением в борьбе с уголовно-преступным элементом. Фактически считалось, что он пал на боевом посту. Гроб был хороший, полированный, не из самых дорогих, но вполне приличный – опера всего города скинулись и увеличили ту казенную сумму, которая выделяется на похороны. Да еще Васильев добавил сорок тысяч.
Провожать в последний путь товарища пришли все тиходонские оперативники – каждый представлял, что в любой момент может оказаться в подобном положении. Было много венков и цветов, приехал генерал, произнес прочувственные слова, заверил, что семья Степанова не останется без внимания и заботы. Выступили Синеватый и Бобров, от имени товарищей произнес короткую речь Васильев. Комендантский взвод дал трехкратный холостой залп из автоматов, несколько оперов разрядили в воздух свои пистолеты. Начальство этого не одобряет, но смотрит сквозь пальцы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
