Как видно, мое академическое опоздание оказалось недостаточным – народу пока было немного. Правда, ПеМаВи уже была там и вскоре подошла ко мне. На ней мужской костюм восемнадцатого века сидел прекрасно. Положив руку на эфес шпаги, она слегка поклонилась.
– Мы рады вас видеть, сэр Эндрю. Возможно, вам известно, что во время бала некоторые гости рассчитывают провести учредительное собрание чикагского отделения пиратской партии, так что ваш костюм весьма уместен.
– Хотелось бы вас предупредить, отец мисс Голдсмит находится среди приглашенных, но мы не думаем, что вас должен беспокоить этот факт.
– Позже у нас будет возможность продолжить беседу, а пока советуем вам воспользоваться преимуществами, которые предоставляет золотая пайцза.
Оглядевшись, я без труда нашел глазами мистера Голдсмита. На нем был костюм «Синей Бороды», он стоял у стойки бара в глубине зала и исподлобья смотрел на нас.
– Впрочем, не придавайте слишком большого значения тому, что видите. Это как виртуальная реальность – суть дела не похожа на то, что происходит на поверхности, – ПеМаВи слегка наклонила голову, прикрытую пудренным париком. Выпрямилась, улыбнулась, отошла в сторону.
Я принялся бродить по залу. К мистеру Голдсмиту мне приближаться не хотелось. На подиуме оркестр настраивал скрипки. К счастью, баров в помещении было несколько, я подошел к тому, который находился подальше от «замка Синей Бороды».
Первым из преимуществ золотой пайцзы, оказались бесплатные напитки. При виде золотой пластинки бармен, наряженный Франкенштейном, с любезной улыбкой налил мне бокал шампанского. На стойке стопкой лежали программки, взяв одну, я уселся в углу за столиком. Удобная позиция для наблюдения за залом…
Народу постепенно прибывало.
Программа выглядела достаточно интересной, хотя и безнадежно эклектической – выступление балетной труппы из Европы, концертные номера («двадцать четыре королевских скрипки», чередование барокко и электронной музыки), разнообразные викторины, но не это меня интересовало. Зачем меня пригласила ПеМаВи?
С того момента, как я получил приглашение, и даже раньше, со встречи в парке, мне казалось, что меня втягивают в какую-то грандиозную интригу.
В программке был план места – центральное пространство зала с танцевальной площадкой и подиумом для оркестра, бары, дюжина отгороженных от этого пространства «гостиных» – голубая, розовая, золотая и т. д. Оказывается, в дальнем конце был еще выход в сад, а в саду – оранжерея.
Ровно в полночь повсюду погасло электрическое освещение. Это, видимо, было предусмотрено – одновременно вверх было поднято несколько люстр со множеством зажженных свечей. На столах и в стенных бра свечи горели и раньше.
Многочисленные зеркала, банальные при электрическом свете, теперь уводили в таинственную глубину, играли отражениями. Правда, компьютер в баре продолжал работать – мне было видно светящийся экран.
Я взял еще шампанского, но напомнил себе, что выпивать слишком много в мои планы не входит. Интриги интригами, но самая лучшая роль – это роль наблюдателя. Я поднял бокал. Шампанское в свете свечей приобрело необычный золотисто-розовый оттенок. Пузырьки красивыми цепочками поднимались со дна.
В кармане моей пиратской куртки ожил айфон. Я достал трубку:
– Рандеву через полчаса в оранжерее.
Чуть погодя я расстался с опустевшим бокалом. Еще почти полчаса… Стоило осмотреться, прежде чем идти в оранжерею. Интересно, где собирается пиратская партия?
Оркестр играл менуэт. В свете свечей, отражаясь в зеркалах, чинно двигались пары. «Синяя Борода» исчез – возможно, тоже направился к месту свидания… В воздухе чувствовался сладковатый запах марихуаны – поработав в Америке, я научился четко его идентифицировать.
Конечно, если присмотреться, все вокруг было чистой бутафорией и эклектикой – как говорила ПеМаВи, эдакая осуществленная в материале виртуальная реальность. Некоторые из танцующих были в более или менее адекватных костюмах семнадцатого или восемнадцатого века, но рядом с ними выступали другие – босоногая цыганка в паре с вампиром, мой коллега-корсар в паре с русалкой. «Гостиные» отделяли друг от друга и от центрального пространства легкие перегородки, обитые, надо отдать должное организаторам, настоящими тканями, а не синтетикой.
Моя золотая пайцза позволяла, как будто, заглядывать всюду.
В одной из гостиных показывали магические опыты, в другой и вправду заседали молодые люди, все, как один, с компьютерами, все во фраках и галстуках-бабочках, но было ли это заседанием пиратской партии, я не знаю.
Персонал, непосредственно отвечающий за проведение бала, был по большей части одет ордынцами Чингиз-хана.
Чтобы занять время, я выпил еще бокал. Наконец пришло время двигаться к оранжерее.
Сад за ангаром был таким же эклектическим, как и костюмы участников бала. По размеру он был, пожалуй, не меньше паркинга. На лужайке около ангара монголы готовили фейерверк. С одной стороны от лужайки видны были аккуратно подстриженные во французской манере кусты – значительно более симпатичные, чем кусты, обрамлявшие паркинг. Погода для осени была теплая, там мелькали гуляющие. Прямо за лужайкой – густая тень деревьев. С другой стороны – оранжерея. Желтый колеблющийся свет факелов.
Я прошел в оранжерею.
Влажный, душный воздух. Темно-зеленая, почти черная листва тропических растений. Желтоватые язычки пламени – оранжерея освещалась тоже только свечами.
Светлые пятна в полумраке – цветы орхидей, чье-то платье.
– Добро пожаловать, soyez bienvenu, – ПеМаВи ждала меня в беседке около темного пруда, в воде которого отражались свечи. – Присаживайтесь.
Беседку освещали три или четыре свечки, плававшие в заполненных водой керамических чашках.
– «Синяя Борода» здесь нам не угрожает?
– Нет. Мы отвечаем за безопасность всего этого зрелища.
– Это именно так. Ныне невозможно отвечать за что-то, если у вас нет доверенной части в интернете.
– А у нас она есть.
– Мы думаем, что в будущем это предстоит всем.
– Хорошо это или плохо.
– Но как вам это удается?
– Действовать – не значит понимать…
– Но ради понимания мы и учимся в университете.
– Делаем проект под вашим руководством.
– Вам, наверное, хочется разобраться. Узнать, кто мы.
– Признаться, да.
– Увы, ничего не получится. Мы и сами этого не знаем.
– Смерти нет – как ни странно, в этом мы убедились.
– У нас есть некоторая власть…
– Но есть и вмешательство хаоса.
– Поминутно.
– Бывает, что власть есть у тех, кому она не нужна.