Они отлично работают вместе, эти двое. Они словно созданы друг для друга, как чемпионы в парном фигурном катании. Наблюдая за тем, как они сосредоточенно изучают эскизы костюмов, обсуждают оформление спектакля, рассматривают на экране цифровые модели декораций, Феликс нередко ловит себя на том, что он чуть не плачет, как счастливый отец на свадьбе дочери: странная смесь светлой тоски по прошлому и радостного предвкушения будущего. Он радуется за других. Он сам теперь только зритель, доброжелательный наблюдатель, бросающий горсти виртуального риса. Их путь будет нелегким, потому что в театре всегда нелегко, но Феликс хотя бы вывел их на дорогу. Уже можно сказать, что жизнь прожита не зря. Результат есть. Прекрасный результат на самом деле, каким бы эфемерным он ни оказался.
Но в мире все эфемерно, говорит он себе. Все пышные дворцы и башни, увенчанные тучами, и храмы, и самый шар земной. Кому, как не ему, это знать?
Феликс думал, что Сэл О’Нелли поднимет скандал из-за Фредди: его обожаемого сыночка увели у него из-под носа, умыкнули из мира политиков и юристов, где Сэл прочил ему блестящее будущее, забрали в театр, где он нашел себе разбитную, вульгарную девицу в лице Анны-Марии. Но, как ни странно, Сэл совершенно не возражал: мальчик выбрал занятие по душе, он доволен и счастлив. И самое главное, жив. Чем не отрада для сердца любящего отца? Но даже самым любящим и заботливым отцам однажды приходится отпустить своих чад в большой мир. Отныне и впредь Фредди будет сам распоряжаться своей судьбой.
Феликс делает перерыв в сборах, чтобы провести небольшую инвентаризацию. Сказать, что его гардероб весь потрепан, это вообще ничего не сказать. За последние годы Феликс явно обветшал, и не только в смысле одежды. Ему надо постричься, чем он и займется в ближайшее время. Чуть позже подлечит зубы, справит новый, качественный, протез. А буквально на днях надо будет пройтись по магазинам, чтобы обновить гардероб. Потому что он едет в круиз.
Все устроила Эстель. Среди ее многочисленных знакомых есть и владельцы круизных компаний. Лови момент! – сказала она. Хватай удачу за хвост! У Феликса был весьма непростой год, и он заслужил отдых. Морской круиз – лучший выбор! Лежишь в шезлонге, греешься на солнышке. Дышишь соленым воздухом. Набираешься сил, поправляешь здоровье.
Феликс не понесет никаких расходов: единственное, что от него требуется, – прочитать пару лекций о его замечательных театральных экспериментах во Флетчерской исправительной колонии. Возможно, он даже покажет видеофильмы с его постановками, если сочтет это возможным. Зрители будут в восторге. Такого еще никто не делал! Если же Феликс решит не показывать фильмы из соображений конфиденциальности и защиты частной жизни актеров, он просто расскажет о своих новаторских методах. Это так интересно! Сейчас лучший сезон для круизов в Карибском море, сказала Эстель. Она тоже поедет в круиз. Они могут вместе ходить на танцы и участвовать в разных увеселительных мероприятиях. Будет весело, правда!
Сначала Феликс отказался. Круизный лайнер, полный старых хрычей и кошелок даже старше его самого, которые дремлют в шезлонгах на палубе и ходят на танцы и увеселительные мероприятия, – таково было его представление если не о самом аде, то о преддверии ада уж точно. Застывшее безвременье где-то на пути к смерти. Но потом он подумал и решил, почему бы и нет? Что он теряет? В конце концов, все дороги приводят к смерти, так почему бы и не развлечься в пути?
И он согласился, но с одним условием. 8Рукка досрочно выпустили из колонии, и Феликсу не хотелось оставлять своего юного друга совсем без поддержки – сказал он Эстель, – иначе его замучает совесть. Он где-то слышал, что первый день на воле страшит бывших узников еще больше, чем первый день в тюрьме. Пусть 8Рукк тоже поедет в круиз. Он может читать свои реплики Ариэля на лекциях Феликса; он знает роль назубок, он прирожденный артист. Также во время круиза молодой человек может свести знакомство с каким-нибудь влиятельным бизнесменом – с кем-то из области цифровых технологий, – который оценит его выдающиеся способности и предложит ему интересную работу. Парень заслужил отдых, если принять во внимание, сколько он сделал для Феликса.
Браслеты Эстель тихо звякнули друг о друга, когда она стиснула руку Феликса: теперь их отношения достигли того этапа, когда люди уже не стесняются браться за руки. Не проблема, сказала она, улыбаясь ему лучезарной улыбкой. Она все устроит. Юный 8Рукк и вправду заслуживает того, чтобы ему улыбнулась удача, и морской воздух – поистине воздух свободы – будет очень ему полезен.
Феликс аккуратно сворачивает свою мантию из шкурок плюшевых зверей: забрать с собой или выбросить? По наитию он кладет мантию в чемодан. Он возьмет ее в круиз – для пущей зрелищности его лекций. Аура волшебства, окружавшая мантию раньше, теперь померкла, как рождественская гирлянда при ярком солнечном свете. Просто памятная вещица. И трость с серебряной головой лисицы. Уже не магический жезл, а обычная деревянная палка. Надломленная. Не предать ли ее земле? Устроить торжественное погребение. Это будет весьма театральный жест. Но зачем нужен театр, когда нет зрителей?
– Прощай, – говорит он серебряной лисице. – От мощных этих чар я отрекаюсь.
И тут его накрывает: он ошибался насчет своей «Бури». Ошибался целых двенадцать лет. Цель его одержимости заключалась не в том, чтобы вернуть к жизни Миранду. Цель заключалась совсем в другом.
Он берет фотографию Миранды, где она смеется, раскачиваясь на качелях. Трехлетняя девочка, затерянная в прошлом. Но нет, она не потерялась. Вот она, рядом. Наблюдает, как он собирает вещи, готовясь покинуть бедное жилье, где она была заперта вместе с ним. Она уже блекнет, теряет плотность: он едва ощущает ее присутствие. Она задает ему вопрос. Хочет ли он, чтобы она сопровождала его в дальнейшем? Станет ли он заставлять ее быть при нем?
О чем он думал все эти годы? Держал ее при себе, как на привязи! Принуждал выполнять его приказания. Каким же он был эгоистом! Да, он ее любит: она его дочка, его единственное дитя. Но он знает, чего она хочет на самом деле и что он обязан ей дать.
– А там вернись, свободной, к стихиям – и прости! – говорит он ей.
И вот она наконец свободна.
Буря: Оригинал
Буря, громы и молнии. Корабль на море. На корабле: Алонзо, король Неаполя; его брат Себастьян; его советник Гонзало; его сын Фердинанд, а также Антонио, герцог миланский; Стефано, дворецкий; и Тринкуло, шут. Сверкает молния, корабль тонет, несмотря на усилия боцмана и матросов. Все опасаются за свою жизнь. При постановке этой сцены в ней обычно присутствует дух воздуха Ариэль, сидящий на палубе или на мачте, видимый зрителям, но не видимый участникам действия.
На маленьком острове неподалеку пятнадцатилетняя Миранда переживает об утонувших, но ее отец, чародей Просперо, говорит, что никто не пострадал и все это было задумано ради ее блага. Просперо объясняет, что это он вызывал бурю. Именно он, а не Антонио, законный герцог миланский. Поглощенный изучением тайных магических наук, он поручил брату управлять герцогством, а тот воспользовался случаем и объединился с Алонзо, политическим противником Просперо. Алонзо вторгся в Милан и отправил Просперо и его трехлетнюю дочку Миранду в изгнание. Их посадили на полусгнивший челнок и отпустили в открытое море. У беглецов не было ничего, кроме одежды и книг, которые верный советник Гонзало тайком передал опальному герцогу. Море вынесло Просперо с Мирандой на крошечный остров, где они прожили двенадцать лет.
