Из которой он уже не вернулся.
– Мы что, будем предъявлять Колдуну Кушнарева? – деловито поинтересовался Мишка Иваницкий.
– А тебе что, так хочется сделать такую предъяву? – в тон ему ответил Сахно.
Тот не нашел что ответить, и Олег назидательно произнес:
– Не будем лезть, куда нас не просили. Наша задача сейчас – сделать все возможное, чтобы Колдун забыл дорогу в офис Синявского.
Трое оперов уже больше часа парились в старенькой «девятке» Дудника. По утрам температура была всего лишь на десять – двенадцать градусов ниже, чем днем. И прохладнее от этого не становилось: «ниже» нынешним летом означало плюс двадцать пять – двадцать шесть градусов.
Дудник принял «объект» поздно вечером, когда Колдун вернулся домой, и остался пасти его до утра. Все равно в такую жару он спать не мог, поэтому набрался терпения и всю ночь слушал музыку в машине. К утру, когда он сообщил, что Колдун никуда не выходил и, судя по всему, спит сном младенца, подтянулись остальные члены команды.
Практика показывала: если кого-то надо брать для того, чтобы в дальнейшем эффективно попрессовать, самое удобное время для процедуры – раннее утро. Часов шесть, а еще лучше – пять. «Клиент», которому менты-беспредельщики перебивают весь сон, да еще в такую жару, просто не имеет сил и возможности не то что сопротивляться – даже адекватно соображать. На этом команда Сахно и строила свой расчет. Пусть он хоть десять раз Колдун: попадет в милицейские тиски – не выберется.
Часы показывали половину шестого. Олег настоял, чтобы опера взяли с собой оружие и прошли к клиенту, держа его наизготовку. Лучше, конечно, поставить пистолеты на предохранители. Но если кто-нибудь случайно пальнет Колдуну под ноги, он не станет возражать. «Клиент» должен испугаться. Оружие наизготовку в руках сотрудников уголовного розыска, явившихся рано утром, всегда пугает.
Сахно поехал на лифте. Дудник с Иваницким пошли пешком. Троица встретилась перед дверью квартиры Колдуна. Ребята стали по обе ее стороны, а Сахно позвонил раз, потом еще один, а затем уже не снимал палец с кнопки звонка.
За дверью сначала не слышалось никакого движения. Потом внутри зашевелились, и мужской голос спросил:
– Кто?
– Милиция, – рявкнул Сахно.
– Документы покажите, – послышалось изнутри.
– Открывай – покажу!
– Я в глазок увижу! Назовите свою фамилию и номер телефона дежурной части. Я позвоню, узнаю, в самом ли деле вы из милиции, и только тогда сможем разговаривать не через дверь.
– Ты такой умный с утра, да?
– Не только с утра, – последовал ответ. – Или так, или попробуйте взломать дверь. А я тем временем сам милицию вызову. Как вам такое?
Опера переглянулись. Еще ничего не началось, а ситуация уже складывалась не в их пользу. На самом деле Колдун действовал совершенно правильно. И если бы обстоятельства их визита были другими, Сахно выполнил бы его просьбу. Но сейчас все работало против них.
Прежде чем он решил, как поступить, в игру вступил Мишка Иваницкий. Чуть подвинув плечом старшего по званию, он вытащил свое удостоверение, поднес его на вытянутой руке к глазку, назвал свое имя, фамилию, звание и громко продиктовал номер дежурной части.
– Только шевелись быстрей, уважаемый, у нас работы много! – поторопил он.
Шаги по ту сторону дверей удалились.
Дудник многозначительно покрутил пальцем у виска, а Сахно просто раздраженно спросил:
– И на фига ты так сделал?
– Надо было схавать его претензии, развернуться и уйти? – парировал Иваницкий. – Тогда уж лучше дождаться на улице, взять под микитки и отвезти куда надо. А так хоть попробуем на хапок вывинтить.
– Ну, винти, винти, – вздохнул Сахно, понимая, что Мишка, в общем-то, прав и в сложившейся ситуации приходится светиться.
Минут через пять за дверью снова угадалось движение.
– Эй, там? Господа? Мужчины?
– Проверил? – грубовато поинтересовался Иваницкий.
– Проверил. Только вы, старший лейтенант Иваницкий Михаил Иванович, служите не в нашем районном управлении. Как там у вас выражаются: вы не на своей земле…
– Мы в своем городе, понял, уважаемый? – вступил Сахно. – И делаем одно общее дело. Так что открывай…те, если больше никаких вопросов не возникает.
– Вопросов как раз хватает, и…
– Не через дверь же разговаривать! – прервал Сахно. – Соседей разбудим, лишнее внимание привлечем, впечатление испортим.
– Согласен, – последовал ответ, потом щелкнули, один за другим, два замка, и Колдун, одетый по случаю жары в одни купальные шорты с белыми полосками по бокам, впустил оперов в квартиру.
8
Они собирались действовать иначе.
Но, видимо, слишком дотошный хозяин не на шутку разозлил не только Иваницкого, но и Дудника. Много позднее Сахно пришел к выводу: напарники злились не только и не столько на Колдуна, сколько на себя. Подписавшись на участие в этой истории, они уже не могли сдать назад. Поэтому шли только вперед, не думая о возможных последствиях и даже не предполагая их.
Олег Сахно вошел в квартиру последним. Едва он прикрыл за собой дверь, как Иваницкий переложил пистолет в левую руку, а правую утопил в рыхлом животе хозяина. Охнув, Колдун согнулся пополам и присел. Подхватив инициативу, Дудник пнул его ногой, словно футбольный мяч, и тот упал на пол, скрючившись в позе эмбриона.
Сахно попытался было остановить свою команду, да только поздно. Опера знали, как и куда нужно бить, чтобы «клиенту» было больно, а следов при этом не оставалось. Правда, экзекуция была не долгой. Стукнув Колдуна по три раза, опера подхватили его под руки, подтащили к креслу и бросили в него, как большую тряпичную куклу. Колдун сразу же согнулся, опустив голову вниз. Сахно ничего не оставалось, кроме как принять участие в представлении.
Подойдя к сидящему, он рукой отстранил Иваницкого, взял Колдуна за подбородок, приподнял, посмотрел ему в лицо немигающим взглядом.
– Все понял?
– Н-нет, – процедил тот. – Ошибка…
– Чья ошибка и где ошибка. Быстро говори! – выкрикнул Олег.
– Ваша… Вы совершаете ошибку, ребята, очень серьезную… Кем бы вы ни были и на кого бы ни работали…
– Так-так, – Сахно сильнее сжал подбородок Колдуна. – Интересно. Скажи, будь так добр, кем ты нас пугаешь и в чем это мы, по-твоему, на хрен, ошибаемся. Или, – он оглянулся на напарников, словно призывая их в свидетели, – ты без своего адвоката говорить отказываешься? Такие старые песни о главном мы уже слышали. Так что, кому будешь звонить? А то давай я сам позвоню, пускай едет кто хочет. Пока соберутся, пока доедут, ты ведь все равно в нашей компании будешь отдыхать. Вот офицеров милиции ты своим поведением очень огорчил.
