— Ладно, ладно, я не возражаю. Семейная история Иниго не во всем соответствует истине. Но какой из этого вывод?
— Я считаю, что необходимо подробное изучение, надо только правильно определить временной промежуток. И информацию искать не в новостных выпусках, как бы глубоко они ни были запрятаны.
— И как же мы выясним, что произошло на самом деле?
— Есть только один способ. Надо спросить у Протекторов.
Корри–Лин с горестным стоном уронила голову на руки.
Ремонтный ангар стоял на краю космопорта Дароки. Один из двадцати трех одинаковых блестящих черных прямоугольников в ряду, крайнем из десяти таких же рядов. Всего в космопорте имелось восемнадцать таких блоков. Сам космопорт был огромным, намного больше, чем участок на другом конце города, занятый кораблями флота. Обитатели Дароки много путешествовали среди звезд, а проект «Эфир» в последние столетия значительно увеличил количество космических кораблей на планете. Без помощи путеводителя унисферы человек мог бродить между ангарами целый день, но все равно не отличил бы одно строение от другого. А незначительное вмешательство в сетевую программу космопорта делало невозможным отыскать ангар Троблума даже при использовании электронного навигатора. Ворота других ангаров время от времени открывались, чтобы впустить или выпустить корабли, Троблум же почти всегда держал свой запертым, за исключением чрезвычайно редких случаев. А когда створки ворот все же расходились, охранное поле препятствовало проникновению внутрь как визуальных, так и электронных взглядов. Даже немногочисленные сотрудники, ежедневно помогающие Троблуму, оставляли свои капсулы снаружи, а сами пользовались маленькой боковой дверцей, за которой проходили сквозь еще три кордона силовых полей и только после этого попадали в центральную секцию ангара. Почти две трети обширного помещения занимало сверхсложное оборудование для синтеза и фабрикации. Все машины были сделаны по индивидуальным проектам, и на приобретение необходимого набора у Троблума ушло целых пятнадцать лет. Из–за этого ему и пришлось прибегнуть к помощи посторонних людей. Нейманова кибернетика и внедрение бионоников широко использовались в повседневной жизни, но для выхода за общепринятые рамки требовалось сначала построить машины, которые могли бы создать необходимые устройства.
Троблум без особого труда свел воедино модифицированную теорию экзотической материи и принцип действия двигателя, перемещающего планеты со сверхсветовой скоростью. Он даже описал базовую технологию требуемого для этого генератора. Но воплотить абстрактные рассуждения в реальность было нелегко. Для начала потребовалась информация о нова- бомбах, но флот даже спустя 1200 лет после войны держал детали технологии этого чудовищно мощного оружия в строжайшей тайне. И вот тогда появилась Эмили Альм.
Их познакомил Марий. В то время Эмили работала в отделе боевой техники флота на Августе. После трех веков службы ей стало попросту скучно.
«В нашей работе больше нет смысла, — пожаловалась она Троблуму при первой же встрече. — Принципиально нового оружия не создается уже несколько столетий. Мы только тем и занимаемся, что совершенствуем уже имеющиеся системы. Все принципиально новые проекты по распоряжению начальства немедленно закрываются».
«Ты имеешь в виду правление АНС?» — уточнил тогда Троблум.
«Кто знает, где рождаются эти приказы? Мне известно только, что к нам они поступают прямиком из офиса адмирала Казимира, а мы послушно их выполняем. Это просто глупо. Я не знаю, зачем вообще существует наш отдел. Насколько нам известно, корабли системы обороны и их вооружение не менялись уже пятьсот лет».
Изложенная Троблумом задача стала причиной отказа Эмили от немедленной загрузки в АНС. После к его разношерстной группе присоединились и другие сотрудники. С Дэном Масселом никто не мог сравниться в познаниях в области функционального молекулярного конфигурирования. Ами Коуи помогала при форматировании экзотической материи. В сборке неймановой кибернетики участвовали поочередно несколько техников, но каждый уходил, как только закончивал свою машину. Впрочем, трое первых сотрудников оставались с Троблумом почти с самого начала. И сносить его характер им помогали лишь их возраст и терпение Высших — да еще заинтересованность в самом проекте.
Троблум поставил свою устаревшую капсулу на площадке рядом с ангаром и удивился, увидев на бетоне у блестящей черной стены только машины Эмили и Дэна. Он ожидал, что Ами тоже будет здесь.
Уже проходя через второй маленький кабинет, он понял, что что–то не так. Не было слышно тихого гудения. Пассивное сканирование, произведенное после отключения третьего силового барьера, показало полное отсутствие электронной активности. Ангар был разделен на две половины. В одном конце громоздким конусом в тени сборочной секции стоял «Искупление Меллани». Троблум, остановившись под кормой корабля, с недоумением огляделся. Кибернетические модули Неймана, высящиеся прямо перед ним, размерами превосходили небольшие дома; они были подсоединены к решетчатому кубу из похожих на стекло прозрачных пластин размером с коммерческую капсулу, и каждый модуль светился одним из основных цветов. Как будто кто–то разъял радугу, а потом решил залить в прозрачный куб. В центре, на три метра выше головы Троблума, висел красно–черный конус — выводное устройство финишного экструдера. Вокруг него должна была сиять сложнейшая паутина пересекающихся квантовых полей прессорных фидеров, электронных манипуляторов и молекулярных инжекторов. Троблум не смог обнаружить ни малейшего проблеска энергии. Если бы в последние несколько дней все шло гладко, перемещающий планеты двигатель, атом за атомом собираемый в стабильной матрице сверхплотной материи и фиксируемый собственным когерентным интегральным полем, должен был быть готов на две трети. К этому моменту внутри экструдера уже виднелся бы его конус, мерцающий выровненным экзотическим излучением, словно в нем содержалась собственная галактика.
Вместо этого на крышке атомного фазового соединителя сидели и пили чай Эмили с Масселом. Оба хмуро молчали и встретили вошедшего Троблума виноватыми взглядами.
— Что случилось? — спросил он.
— Возникла какая–то нестабильность, — сказала Эмили. — Мне очень жаль, Троблум. Формат фиксирующего поля оказался неверным. Ами пришлось его отключить.
— И она ничего мне не сказала!
— Она побоялась встретиться с вами лицом к лицу, — объяснил Массел. — Ами знала, как вы будете разочарованы. Сказала, что не хочет разбить вам сердце.
— Это не… О-ох… — простонал он.
Его биононики зафиксировали растущее возбуждение мозга и впрыснули в кровь депрессанты. Троблум вздрогнул, словно от порыва морозного ветра. Зато его разум мгновенно прояснился. Перед экзовзглядом развернулся список социальных приоритетов.
— Спасибо, что вы меня дождались, — сказал Троблум. — А с Ами я свяжусь сам и скажу, что это не ее вина.
Эмили и Массел озадаченно переглянулись.
— Вы очень добры, — сказала Эмили.
— Насколько велика нестабильность?
