– Так тому и быть, друг мой, – негромко проговорил Катон. – Сейчас посмотрим, из чего ты сделан.
Он услышал лязг стали – Траксис и его спутник вступили в схватку с тяжеловооруженными варварами. Врагов было вдвое больше, и едва ли его товарищи могли ему хоть как-то помочь в схватке за штандарт «Кровавых воронов». Катон ударил мечом о щит и шагнул вперед, чтобы начать поединок с врагом.
Глаза молодого варвара засверкали, и его клинок начал описывать круг, чтобы удар получился сильнее. Внезапно он прыгнул вперед и нацелился по диагонали на гребень шлема Катона. Только быстрота реакции позволила префекту выбросить левую руку и принять меч на верхнюю часть щита. Удар получился таким сильным, что щит отбросило назад и он задел шлем Катона. Челюсти римлянина сомкнулись, и он прикусил язык.
Острая боль пронзила префекта, и он ощутил соленый вкус крови. Однако вражеский меч уже описывал новую дугу, и очередной удар по щиту заставил Катона отступить. В нижней части щита появилась трещина, которая увеличилась после третьей атаки варвара. Катон понял, что очень скоро щит разлетится на куски; тогда он останется лишь с одним коротким мечом, и его враг получит преимущество из-за более длинного клинка.
Реакция префекта была молниеносной и удивила его самого не меньше, чем противника. Приняв следующий удар, он прыгнул вперед, выставив перед собой поврежденный щит, рассчитывая сбить врага с ног, но варвар отреагировал столь же стремительно – шагнул в сторону и сумел смягчить атаку.
Катон проскочил мимо, отбросил бесполезный щит, пробежал еще несколько шагов к штандарту и развернулся возле него лицом к противнику, который бросился на римлянина, прекрасно понимая, что получил серьезное преимущество. Катон завел меч далеко за спину, как будто собирался сделать отчаянный выпад, а в следующее мгновение швырнул его во врага. Клинок несколько раз перевернулся в воздухе и с силой врезался варвару в левое плечо. Доспехи приняли на себя удар, клинок отскочил в сторону и бесшумно упал в снег в нескольких шагах от него.
– Ха! – Варвар мрачно усмехнулся, тряхнул головой и пошел на Катона, приготовившись нанести удар обезоруженному римлянину.
Теперь у Катона оставался единственный шанс. Он вырвал из земли штандарт «Кровавых воронов», ухватился за древко двумя руками и направил острие в лицо врага, словно это было копье, с перекрестья которого свисала темная ткань. Префект сделал ложный выпад, но его противник лишь рассмеялся, небрежным ударом клинка отбросил в сторону штандарт и шагнул вперед, собираясь прикончить Катона. Отступив на шаг, римлянин резко взмахнул своим импровизированным копьем, тяжелые складки ткани накрыли лицо варвара, он остановился на месте и поднял свободную руку, чтобы отбросить ткань от глаз.
Однако Катон резко опустил древко вниз – оно оказалось между ног варвара, – зацепил одну из его лодыжек и рванул древко к себе. Варвар потерял равновесие и рухнул, разбросав руки в стороны. Он сильно ударился о землю, и из его груди вырвался сдавленный стон. Катон шагнул к нему, их взгляды встретились, и варвар попытался поднять меч, чтобы защититься.
– Бросай оружие! – Катон поднял штандарт и направил его древко варвару в грудь.
На мгновение Катону показалось, что его противник сдастся, но глаза знатного варвара сузились, и он попытался ударить Катона мечом в бок. Стиснув зубы, префект напряг мышцы рук и направил наконечник под подбородок варвара, чувствуя, как железо входит в плоть, ломает кости и вонзается в землю, насквозь пронзив тело.
Голову варвара отбросило назад, челюсти широко раскрылись, и изо рта брызнула кровь. Рука с мечом упала в снег, пока Катон описывал древком круг, чтобы нанести врагу наибольший вред. Затем он поставил ногу на защищенную кольчугой грудь варвара и вытащил из раны штандарт, темный и влажный от крови. Тело варвара продолжало дергаться, кровь заливала снег, голова бессильно болталась из стороны в сторону. Враг что-то пробормотал – слова молитвы или обращение к любимой женщине.
Катон поднял свой меч и огляделся, чтобы понять, не угрожает ли ему непосредственная опасность. Рядом над поверженным врагом стоял Траксис; третий римлянин зажимал рану на бедре, и кровь медленно капала на белый снег. Трое остальных варваров, прибежавших на помощь своему вождю, отступили, увидев, что он получил смертельное ранение. Их страх быстро передался другим варварам, которые начали отступать.
С земляного вала, где оставались римляне, послышались победные крики – они увидели, что Катон вернул штандарт. Префект сразу понял, что настал решающий момент, и поднял штандарт высоко над головой, призывая своих людей:
– «Кровавые вороны»! «Кровавые вороны»! К победе!
Римляне устремились вперед, атакуя ошеломленного врага. Все это время на земляной вал забирались их товарищи, увеличивая число сражающихся воинов. Однако спутники умирающего вождя быстро пришли в себя и отступили, пытаясь собрать других варваров, оставивших половину укреплений римлянам. У них еще имелось преимущество в численности и был шанс удержать свои позиции, несмотря на падение морали из-за гибели вождя. Катон понимал, что нельзя выпускать инициативу из рук.
– Траксис, сюда!
Фракиец подбежал к нему:
– Командир?
– Отдай мне свой щит и забирай штандарт. Быстро, нельзя терять времени!
Траксис выполнил приказ и через мгновение уже стоял рядом с префектом, бросая удовлетворенные взгляды на штандарт, который ему доверили. Катон покрепче сжал щит и приготовился к атаке на врага, который перестраивал свои ряды у дальней части редута. Во рту у префекта все горело, несмотря на холод, и ему пришлось откашляться, прежде чем он смог заговорить:
– «Кровавые вороны»! Собраться вокруг штандарта! – крикнул он.
Те, кто не участвовал в схватке, поспешили к своему префекту. Как только вокруг него собралось около двадцати солдат, Катон указал мечом в сторону врага:
– Следуйте за мной:
«Кровавые вороны» пошли в наступление, сомкнув щиты и приготовившись к новому сражению. На земляном валу их товарищи продолжали битву с варварами, но Катон знал, что исход схватки за редут решится здесь, в центре вала. Не более чем в пятнадцати шагах враг готовился встретить римлян – плотная масса воинов с взлохмаченными волосами и татуировками на лицах, искаженных от ненависти, полных решимости биться до конца. Однако Катон увидел в глазах у многих страх, эхо которого он находил и в своем сердце перед началом каждого сражения. Инстинктивное желание повернуться и убежать в безопасное место; впрочем, он уже давно научился его подавлять.
Один из вражеских вождей поднял меч, взревел, указывая на Катона, и бросился в атаку. Его соплеменники отреагировали с некоторым опозданием и побежали за ним, отставая на два шага. Катон не стал принимать вызов на поединок, продолжая мерным шагом двигаться к врагу, так что его солдаты сохраняли строй, чтобы иметь возможность сражаться одновременно. Ему даже пришлось подавить улыбку: часто импульсивность варваров играла на руку римлянам – теперь он намеревался продемонстрировать это еще раз.
